Игры и люди

Иногда к испытанию нужно специально готовиться. На телевидении сулят небольшое состояние тому, кто правильно ответит на ряд все более сложных вопросов на определенную тему. Благодаря отобранному персоналу и впечатляющим аксессуарам это еженедельное представление облекается некоторой торжественностью: к публике обращается опытный оратор; обязанности секретаря выполняет в высшей степени фотогеничная молодая женщина; охранники в форме делают вид, что сторожат чек, выложенный на виду у алчущей публики; электронная машина обеспечивает несомненно беспристрастный выбор вопросов; наконец, есть специальное помещение, где кандидаты могут уединяться и сосредоточенно, в одиночестве и на виду у всех, готовить решающий ответ. Выходцы из скромной социальной среды, они с трепетом предстают перед бесстрастным судилищем. Их тревоге сопереживают издали сотни тысяч зрителей, для которых одновременно лестно контролировать подобное соревнование.

На вид перед нами экзамен-agôn

, где вопросы намеренно и постепенно усложняются, чтобы измерить широту познаний человека. На самом же деле нам предлагается ряд пари, где шансы на выигрыш сокращаются по мере того, как возрастает стоимость предлагаемого вознаграждения. Такую игру часто называют «на квит или вдвое» – название, не оставляющее сомнений на сей счет. Оно указывает также на быстроту роста ставок. Достаточно менее десяти вопросов, чтобы риск сделался предельным, а вознаграждение – завораживающим. Прошедшие всю дистанцию на какое-то время становятся национальными героями: так в Соединенных Штатах пресса и общество болели то за сапожника – специалиста по итальянской опере, то за чернокожую школьницу с абсолютной грамотностью, то за полицейского, увлеченного Шекспиром, то за старушку, внимательно читавшую Библию, то за солдата-гастронома. Каждая неделя приносит свежие примеры[62].

Вызываемый такими сменяющими друг друга пари энтузиазм, успех телепередач ясно показывают, что такая формула соответствует широко ощущаемой потребности. Во всяком случае, эксплуатировать ее выгодно – так же как конкурсы красоты и, вероятно, по тем же самым причинам. Эти стремительно обретаемые и в то же время чистые (как будто бы всецело заслуженные) богатства дают компенсацию за недостаточный размах социальной конкуренции, которая в конечном счете осуществляется лишь между людьми одного класса, одного уровня жизни или образования. Повседневная конкуренция, с одной стороны, сурова и безжалостна, а с другой – монотонна и утомительна. Она не только не развлекает, но и накапливает обиды. Она изматывает и обескураживает. Ведь она практически не дает надежды выбраться из своего положения с помощью одного лишь профессионального заработка. Поэтому каждый жаждет отыграться. Он мечтает о деятельности, наделенной противоположными свойствами – одновременно и увлекательной и дающей шанс одним махом добиться настоящего продвижения в жизни. Конечно, по здравом размышлении обольщаться тут нечем: утешение, доставляемое такими конкурсами, смехотворно, но их резонанс усиливается рекламой, и не так важно ничтожное число выигрывающих, как огромная масса болельщиков, которые у себя дома следят за перипетиями соревнований. Они в большей или меньшей степени отождествляют себя с состязающимися. Они упиваются торжеством победителя, сопереживая ему.

С) Сопереживание

Здесь перед нами новое явление, чей масштаб и смысл следует правильно понимать. Сопереживание [délégation] – это вырожденная, размытая форма mimicry, которая единственно и может процветать в современном мире, где совместно господствуют принципы заслуги и удачи. Большинство людей терпят неудачу на конкурсах или же не в состоянии участвовать в них. Эти конкурсы для них либо недоступны, либо безуспешны. Каждый солдат может носить в своем ранце маршальский жезл, а достойнейший и впрямь получить его – но все-таки имеется лишь один маршал, командующий целыми колоннами рядовых. Удача, как и заслуга, отмечают своей милостью лишь редких избранников. Большинство остается ни с чем. Каждый желает быть первым; справедливость и законы дают ему на это право. Но каждый знает или догадывается, что он, вполне возможно, и не станет первым, по той простой причине, что первым может быть только один. И тогда он пытается быть победителем вчуже, сопереживая кому-то другому, и это единственный способ торжествовать победу всем сразу, без усилий и без риска неудачи.