Инквизиция, ересь и колдовство. «Молот ведьм»

Далее следует многословные рассуждения о роли папства в судьбе церкви. «Единственный престол [апостола] Петра в истинной вере остался, и остальные все апостольские престолы от истинной веры отпали» (sola sedes petri in vera fide perdurare deberet et aliorum omnium apostolorum sedes a vera fide deficere), и далее: «Единственная римская церковь и престол [апостола] Петра в ней без искажений остаются (sola romana ecclesia et sedes petri in ea indefectibiliter perdurat)[285]

. «Я скажу тебе таинство. Т. е. тайное значение жены и зверя. Т. е. царства под законом магометанским. Буквально: зверь, коего видишь, есть царства с людьми, живущими по-звериному, но не доподлинно есть [зверь]»[286].

Далее идут многословные рассуждения Инститориса, конструирующие образ Другого для Христианского мира. Среди прочего появляется раздел «О происхождении законов магометанских» (De origine legis machometice)[287]

, где в отношении мусульман используется термин secta. Одним из последних обсуждаемых вопросов появляется «Запись почему турки и прочие магометане вина не пьют» (Nota quare thurci et alij machometice vinum non bibunt)[288]

.

Сопоставляя два раздела «Щита…», затрагивавшие женские образы в контексте религиозного символизма, мы видим отсутствие внутренних пересечений между ними. Инститорис обсуждает их по отдельности, даже не пытаясь сопоставить между собой. Это наблюдение важно, поскольку демонстрирует одну характерную особенность мышления «брата Генриха из Шлеттштадта». На словах он доводил до предела экзальтации каждый обсуждаемый вопрос, однако в действительности оставался гораздо более прагматичным в своих поступках. Превознося сестру Лючию как живое воплощение страдающего Христа, он, как опытный политик, не давал ни малейшего повода для сомнений в том, что церковь возглавляет его святейшество папа Александр VI, являющийся также господином над государями по праву Константинова дара.

Инсбрук

3.1. Большая политика в XV столетии. Соборное движение, города, епископы и апостольский престол

«Тем не менее стремление искоренить женщин, заключивших договор с дьяволом, не ослепило его. Обязанности побуждали его к защите церкви, которую в его глазах полностью олицетворяло папство. Наравне с ведьмами, основной целью Крамера стали концилиаристы — т. е. те из теологов, что отрицали единоличное верховенство папы и считали, что соборы играют равнозначную роль в поддержке magisterium (деле определения и распространения истинной доктрины) церкви»[289].

Райнер ДЕККЕР «Колдовство и папство. Исследование на основе рассекреченных архивов Римской инквизиции»

«Один духовный князь [т. е. архиепископ или епископ] на Рейне, называть коего не стоит, заточил в тюрьму трех нечестивиц; и каждая из этих трех призналась в том, что отрицала святую веру. Также одна за другой все три сознались в своих грехах и причиненном ими вреде, однако получили прощение и были отпущены. И когда я пришел к князю и спросил, почему тот отпустил их, он ответил: «так посоветовали мне наши ученые». Но он просил не сообщать [об этом] папе [римскому, ибо] он будет поступать иначе в дальнейшем. Также двое из тех умерли, а третья была изгнана из земли [т. е с территории диоцеза] [290]».

Этот отрывок из «Нюрнбергского руководства» интересен тем, что в нем «брат Генрих из Шлеттштадта» описывает отношения между инквизитором еретического нечестия, епископом и папой. Все три фигуры составляли необходимый триумвират для проведения инквизиционного дознания в реалиях Священной Римской империи германской нации конца XV в. Отношения между ними следует считать политическими, поскольку они выстраивались вокруг власти, ее применения и возможных взаимных ограничений. Инститорис рисует идеальную картину, в которой все разногласия легко преодолеваются, а его голос оказывается решающим, поскольку он выступает посредником между папой и епископом во вверенных ему вопросах.