Иосиф Бродский. Жить между двумя островами

Филолог, литературный редактор Людмила Георгиевна Сергеева, жена поэта и переводчика Андрея Сергеева (1933–1998) так описала ту встречу: «Иосиф должен был встретиться в Москве с Мариной Басмановой и привезти ее к нам. Им обоим, по-моему, хотелось и родной город, и все, что было в нем тяжелого и нерешенного, оставить позади и побыть вдвоем в новом дружественном месте. Но с этой встречей не все вышло гладко. Звонок в дверь. На пороге – красивая, высокая, темноволосая, бледнолицая молодая женщина с удивительного цвета глазами, англичане их определяют как violet. Позже я наблюдала, что в зависимости от настроения и освещения глаза эти меняли свой цвет от серо-голубого до зеленого. Так мы впервые увидели Марину Басманову, чье лицо казалось Иосифу похожим на лицо шведской кинозвезды Сары Леандер из послевоенного трофейного фильма “Дорога на эшафот”, в которую безнадежно влюбился совсем юный Иосиф. О любви к Марине, об их сложных отношениях мы уже много знали по письмам и по стихам Иосифа Бродского… Пространство и время разделило их и в Москве: Марина удивилась, что Иосиф ее не встретил, и поехала по нашему адресу самостоятельно. Узнав, что Иосифа у нас нет, Марина порывалась уйти. Но мы ее не пустили, разговорили, поужинали вместе. Ближе к ночи примчался на такси Иосиф, весьма пьяненький. Оказывается, он встретил на улице Васю Аксенова, который потащил Иосифа к Евтушенко, где они и запировали. А поскольку Иосиф только что из ссылки прилетел усталый, голодный, он быстро захмелел и потерял счет времени. Мы очень волновались, не зная, где Иосиф и почему он с Мариной не встретился. Но на эту тему никто из нас не говорил. Говорили о занятиях Марины как художницы, о ее родителях-художниках, о книгах… Марина оказалась человеком начитанным, понимающим толк в литературе и искусстве, хорошо воспитанным: она ничем не показала своего раздражения от возникшей неожиданной ситуации, хотя в ее глазах искры то загорались, то потухали, а лицо еще больше бледнело. Было понятно, что независимости ей тоже не занимать, что есть в ней какая-то загадка, может быть, даже тайна, а характер ее прямо противоположен характеру Иосифа – она человек тишины и закрытости, говорила тихим, шелестящим голосом, явно оберегала свой внутренний мир от всех. По-моему, в этот же вечер у нас установились с Мариной весьма добрые отношения. Чему Иосиф впоследствии радовался и говорил, что Марина из всех его друзей предпочитает общение с нами». После уже известных нам неурядиц со столичными литературными начальниками, а также конфликтов в «Новом мире» и «Юности» Бродский и Басманова уехали в Ленинград.

Тут Иосифа ждал особый прием.

По рекомендации Корнея Чуковского и Бориса Вахтина (сын Веры Пановой, с которым Иосиф ходил на прием к секретарю Дзержинского райкома партии Косаревой) он был принят в группоком переводчиков при Ленинградском отделении Союза писателей СССР, что присваивало Бродскому определенный социальный статус и ограждало его от обвинений в тунеядстве и асоциальности.

Интересно заметить, что руководители ЛО СП – Михаил Дудин и Даниил Гранин, на сей раз отнеслись к Иосифу по-отечески, а о событиях более чем годичной давности уже никто не вспоминал.

Ситуация, в которой оказался Бродский после возвращения в Ленинград, была двоякой. С одной стороны, известное давление со стороны «конторы» прекратилось (что, разумеется, не отменяло пристального наблюдения за недавним «окололитературным трутнем»), но, с другой, Иосифа по-прежнему не печатали, позволяя зарабатывать на жизнь лишь урывками – внештатным рецензированием в журналах, переводами, редакторской работой на телевидении и в кино.

Тогда же, как известно, Бродского пригласили на роль секретаря Одесского горкома партии Наума Гуревича на картину Вадима Лысенко и Григория Поженяна «Поезд в далекий август».

В фильме рассказывалось о деятельности подпольного горкома партии в Одессе в 1941 году. Съемки, что и понятно, проходили на Одесской киностудии.

Вадим Григорьевич Лысенко, режиссер-постановщик (1933 г.р.): «С Бродским меня познакомил Мак (ассистент Леонид Мак. – Прим. авт.) – мы вместе ездили в Ленинград, искали актеров для фильма… Разглядывая фотографии Наума Гуревича, который в военные годы возглавлял Одесский горком партии, Леонид сказал: “Он фантастически похож на Иосифа Бродского. Я вас обязательно познакомлю”. Через несколько дней он привел поэта. Стояла очень холодная зима, а Бродский пришел в легком плаще. Я не мог не обратить на это внимания, как и на обувь, которая явно была не по сезону. Понял, что денег у него нет. Неудивительно, поскольку произведения опального поэта запрещали печатать. Характерен и другой момент. Роль в фильме могла бы поддержать Бродского материально, однако он для начала попросил прочесть сценарий. Ознакомился с ним, вчитался в роль и, убедившись, что она не слишком заидеологизирована, согласился».