История русской словесности. Часть 3. Выпуск 1

Онъ принадлежалъ къ разряду тхъ «прекраснодушныхъ» юношей, которыхъ много было тсгда въ Германіи, и которые получили тамъ кличку: "die sck"one Seele". Ero сердце было чисто; онъ былъ полонъ вры въ искренность дружбы и чистоту любви. Онъ былъ мечтателемъ-мистикомъ, врилъ въ сродство душъ, въ божественное призваніе избранныхъ вносить свтъ въ жизнь земли. Въ своихъ поэтическихъ опытахъ онъ воспвалъ только чистыя, возвышенныя чувства. И нравствевный обликъ его, и мотивы его творчества yдивительно напоминаютъ Жуковскаго:

Онъ плъ разлуку и печаль,И нчто, и туманну даль,И романтическія розы.Онъ плъ т дальнія страны,Гд долго въ лоно тишиныЛились его живыя слезы…Онъ плъ поблеклый жизми цвтъ,Безъ малаго въ восьмнадцать лтъ.

Подобно Жуковскому, онъ былъ неисправимымъ оптимистомъ, который не допускалъ возможности роптать на "Провидніе" — все разумно и все необходимо, что происходитъ. Думая о смерти, онъ не отворачивался отъ нея — онъ восклицалъ:

…правъ судьбы законъ! —Паду ли я стрлой пронзенный,Иль мимо пролетитъ она —Все благо: бднія и снаПриходитъ часъ опредленный:Благословенъ и день забогъ,Благословенъ и тьмы приходъ!

"Дружба" Онгина и Ленскаго.

Ленскій сошелся съ Онгинымъ, хоть они были совсмъ непохожи другъ на друга: "волна и камень, ледъ и пламень", — вотъ, какъ ихъ характеризуетъ поэтъ. Но они сдлались друзьями "отъ длать нечего" — оттого, что только они одни были "культурными людьми" въ этой "деревенской глуши", — они понимали другъ друга и не скучали вмст. Онгинъ не врилъ ни одному слову Ленскаго, но его трогала наивная чистота юноши, и онъ щадилъ его вру, иногда удерживая себя отъ излишняго "скептицизма".

Ленскій ввелъ друга въ семью Лариныхъ: онъ съ дтства былъ влюбленъ въ ихъ младшую дочь Ольгу; ее онъ воспвалъ въ своихъ прочувствованныхъ стихахъ и ее хотлъ показать Онгину.

Ларины.

Ларины были простые, добродушные русскіе люди, которые жили тихой, растительной жизнью.

Они хранили въ жизни мирнойПривычки мирной старины;У нихъ на масляниц жирнойВодились русскіе блины,Два раза въ годъ они говли,Любили круглыя качели,Подблюдны псни, хороводъ.Имъ квасъ, какъ воздухъ, былъ потребенъ…

Разсказъ о жизни Лариныхъ, праздникъ именинъ въ ихъ дом, деревенскій балъ въ этомъ тихомъ "дворянскомъ гнзд", типы помщиковъ-сосдей, отъздъ Лариныхъ изъ деревни въ Москву — все это прекрасныя, живыя картины русской дйствительности, написанныя Пушкинымъ въ добродушно-юмористическомъ тон.

Ларинъ.

Когда Онгинъ знакомится съ ними, старика Ларина уже въ живыхъ не было: онъ "былъ простой и добрый баринъ", и краткая эпитафія на его памятник прекрасно рисуетъ всю его жизнь, тихую, безпорывную:

Смиренный гршникъ, Дмитрій Ларинъ,Господній рабъ и бригадиръПодъ камнемъ симъ вкушаетъ миръ.

Поздне Гоголь въ "Старосвтскихъ помщикахъ" напишетъ сходную идиллію изъ жизни захолустныхъ дворянъ, но, въ художественномъ отношеніи, нсколько строчекъ эпитафіи, брошенныхъ вскользь Пушкинымъ, гораздо выше цлой повсти Гоголя, въ которой есть и каррикатурность, и тенденціозность.

Ларина.

Сама Ларина тоже простая женщина, когда-то бредившая романическими героями; выйдя противъ воли замужъ, она сперва потосковала, но потомъ свыклась съ новой жизнью и узнала тихое и врное счастье.

Привычка свыше намъ дана —

Замна счастію она —

Ольга.

У Лариной дв дочери. Одна — Ольга, простая, недалекая двушка, живая и немного сентяментальная. Только фантазія Ленскаго могла идеализировать эту двушку, въ сущности, мало-оригинальную и мало-интересную. Пушкинъ говоритъ о ней-

…любой романъВозьмите, — и найдете, врно,Ея портретъ: онъ очень милъ,Я прежде самъ его любилъ,Ео надолъ онъ мн безмрно!..

Татьяна.

Гораздо интересне была старшая сестра Татьяна, — полная противоположность Ольг и во вншности, и въ характер. Она ребенкомъ еще жила въ родной семь одиноко, — "казалась двочкой чужой", дтскихъ игръ не любила и молча могла просиживать цлые дни y окна, погруженнаи въ мечты. Но, неподвижная и, повидимому, холодная, она жила сильной внутренней жизнью, — "страшные разсказы няни" сдлали ее фантазеркой, ребенкомъ "не отъ міра сего".

Ея простонародный мистицизмъ.