История социологической мысли. Том 2

Нельзя, однако, сказать, что Шпенглер ограничился лишь реконструкцией нескольких высоких культур и отказался от создания какой-либо их общей теории. Ее элементы можно найти в размышлениях философа о неизменном жизненном цикле культуры. Ведь автор «Заката Европы» не ограничился лишь утверждением о том, что каждая культура проходит те же фазы от рождения до смерти, как и все организмы. Шпенглер старался подробно описать каждую фазу, подчеркивая при этом как существование всеобщих закономерностей, так и то, что явления, появляющиеся в пределах одной культуры, как правило, имеют эквиваленты в другой. Конечно, это не значит, что речь идет о каком-то их воздействии друг на друга. Контакт культур Шпенглера не интересовал. Используя термин Тойнби, можно сказать, что он предполагал «философскую одновременность всех цивилизаций»[561], которые в аналогичных моментах своего жизненного цикла некоторым образом похожи друг на друга. В каждой появляются факты с таким же или похожим значением, которые Шпенглер называл поэтому «одновременными», хотя они отнюдь не происходили в одно и то же время. Эта «философская современность» не имеет ничего общего с календарем. В этом смысле «одновременно» появились, например, Пифагор и Декарт, ионическое искусство и барокко, Александр Великий и Наполеон, Ганнибал и Первая мировая война[562]

.

Культура и цивилизация

Среди таких «одновременных» явлений наибольшее внимание Шпенглер уделял цивилизации

, в которой он видел предназначение каждой культуры, ее неизменный «органическо-логический результат». Цивилизация в его понимании – это фаза развития каждой культуры, хотя вместе с тем это и как бы ее отрицание, поскольку ее знаменует исчерпание всех духовных сил, которым культура была обязана своим предшествующим расцветом.

В концепции Шпенглера на первый план выходит противопоставление культуры и цивилизации, которое совершенно обоснованно является, наряду с представлением о существовании изолированных мировых культур, вторым отличительным знаком шпенглеризма. Конечно, это противопоставление ни в коем случае не следует считать изобретением автора «Заката Европы», поскольку в Германии уже с конца XVIII века бытовала идея о том, что культура репрезентирует высшие духовные ценности, которые бывают чужды людям «цивилизованным». Однако этот факт не столь принципиален, поскольку именно Шпенглер придал этому противопоставлению самую полную и наиболее популярную форму.

По его мнению, цивилизация – это культура, которая утратила «душу», культура в период своего заката и умирания, превращения во внешнюю и искусственную, стадия, наступающая с «неумолимой необходимостью» на основании «строгой и необходимой» органической последовательности

»[563]. Место души теперь занимает интеллект; место народа – масса; место родины – космополитизм; место «сердца» – деньги; место работы над собой – экспансия; место государства – атомизированные «общества»; место государственной службы – «воля силы» и т. д. Общественной основой этих перемен является переход из деревни в город, который целиком преображает способ жизни и ментальность, создавая новый вид человека: «‹…› вместо являющего многообразие форм, сросшегося с землею народа – новый кочевник, паразит, обитатель большого города, чистый, оторванный от традиций ‹…› человек фактов, иррелигиозный, интеллигентный, бесплодный, исполненный глубокой антипатии к крестьянству (и к его высшей форме – поместному дворянству) ‹…›[564]

». Цивилизация – это культура больших современных метрополий, которые приводят к увяданию провинции и убивают ее добродетели. В эту фазу своего развития Европа вступила в XIX веке, так же как греки – в IV веке до н. э. Несложно услышать в этих диатрибах эхо консервативной критики современности, хотя Шпенглер отличался от консерваторов как минимум одним: он не представлял себе, что могло бы быть по-другому, и никого, по сути, не обвинял в таком положении вещей, потому что считал его естественной необходимостью.

Влияние Шпенглера

Непосредственное влияние Шпенглера, несмотря на ту шумную популярность, которой он в свое время пользовался, было относительно ограниченным. Неимоверный читательский успех «Заката Европы» оказался кратковременным и в большей мере связанным с настроениями, царившими в Германии сразу после военного поражения. Продолжению мысли Шпенглера не способствовали ни сама природа его произведения, ни исторические обстоятельства. Однако это не означает, что можно пренебрегать ее влиянием. Здесь мы позволим себе обойти вниманием вопрос (тем не менее вызывающий интерес) воздействия этой работы на развитие немецкой идеологии времен Веймарской республики (в том числе и воздействие на национал-социализм, с которым автора «Заката Европы» связывал в конечном счете неудачный роман). Вопрос о влиянии Шпенглера на мысль XX века должен касаться прежде всего тех нескольких идей, которые были упомянуты выше. Вне всякого сомнения, идеи эти не были преданы забвению.