История социологической мысли. Том 2

Используя понятие цивилизации, Тойнби отказался от ее понимания, свойственного Просвещению, когда мы, по сути, имеем дело только с одной человеческой цивилизацией, которая постепенно захватывает весь мир. На практике такое понимание означало не что иное, как прославление экспансии западной цивилизации в качестве цивилизации tout court (как таковой). Такое убеждение в «единственности цивилизаций» является, по мнению Тойнби, абсолютно ошибочным, поскольку распространение западных политических и экономических институтов или тем более западной техники вовсе не означает того, что человечество становится единым целым. «В сущности, мировая карта остается неизменной со времени возникновения западного общества. В борьбе за существование Запад стал доминировать в экономическом и политическом планах, но он не смог полностью обезоружить соперников, лишив их исконно присущей им культуры»[581]. Человечество вышло из первобытного состояния многими разными путями.

Если мы действительно хотим понять всеобщую историю, мы должны заняться изучением этой неспешно изменяющейся «карты культуры», на которой выделяются разные несводимые друг к другу цивилизации. «‹…› Каждая из этих цивилизаций, – писал Тойнби, – есть своеобразная попытка единого, великого, общечеловеческого творчества ‹…›. В каждой из этих цивилизаций человечество ‹…› пытается подняться над собственной природой – над примитивной человеческой природой, я хотел бы сказать, – к более высокому уровню духовной жизни»[582]. Кроме могучей и динамичной, но относительно молодой западной цивилизации, в истории их было еще по меньшей мере двадцать (кроме перечисленных, Тойнби выделял еще и так называемые «задержанные» и «неродившиеся»). Вот их список: западная, православная, иранская, арабская, индуистская, дальневосточная, эллинская, сирийская, индийская, китайская, минойская, культура Инда, шумерская, хеттская, вавилонская, египетская, андская, мексиканская, юкатанская, майянская[583]. Многие из них исчезли, но на их месте не образовалось тем не менее никакой единой человеческой цивилизации, современный мир до сих пор остается цивилизационно поделен на пять частей: западную, православную, мусульманскую, индуистскую и дальневосточную.

Бессмысленно было бы заниматься здесь обсуждением деталей этого образа истории или же его оценкой. Внимания заслуживают взгляды Тойнби прежде всего на то, что отличало и продолжает отличать отдельные цивилизации друг от друга; на то, каковы были и остаются их взаимоотношения; а также на то, от чего в конечном итоге зависит их появление, развитие и упадок.

Что касается первого вопроса, то для его позиции характерным было убеждение, что специфика цивилизации зависит в основном от факторов духовных, а быть может, и просто религиозных, поскольку он верил, что «‹…› человек – это не просто общественное животное, он еще и личность, ищущая непосредственные связи с высшей духовной реальностью»[584]. В том, что касается второго вопроса, для его позиции – в полную противоположность Шпенглеру – было характерно представление о том, что цивилизация – это не одинокий остров, характер и судьба которого не зависят от контактов с другими цивилизациями. «Встречи цивилизаций», связи и отношения родства между ними, иногда даже доходящие в итоге до их «сплавления», – это одна из важных тем историософии автора «Постижения истории», и история по меньшей мере некоторых цивилизаций была бы, по его мнению, непонятна при абстрагировании от фактов такого рода. Более того, «встречи цивилизаций» касаются не только малозначимых явлений, но и такой фундаментальной для автора «Постижения истории» сферы, как религия. Третий вопрос требует особого и более подробного рассмотрения, поскольку, как мы увидим, именно тут автор проявляет себя как (так и хочется нам сказать) социолог. В самом общем виде обсуждая его концепцию, следует еще добавить, что поразительной ее чертой было неустанное подчеркивание

динамичного характера цивилизации, которую от первобытных культур отличает среди прочего и то, что, как он писал в характерной для него метафоричной манере, она является «‹…› движением, а не состоянием, путешествием, а не пристанью»[585]. Переход цивилизации в состояние покоя означает ее неизбежную смерть.

Закономерность развития цивилизации

Тойнби не искал исторических законов в естественно-научном значении этого слова, об открытии которых мечтали когда-то социологи. Правда, он постоянно использовал слово «законы», но у него это значило, как представляется, то же самое, что и слова «модели развития» или «постоянные тенденции». Основной задачей «Постижения истории», кроме открытия ее глубинного религиозного смысла, был ответ на вопрос: как протекает история и что формирует судьбы обществ на протяжении этого весьма короткого в глазах автора промежутка времени, который истек после появления первых известных цивилизаций или же превращения «недолюдей» в людей и «сверхлюдей».