История социологической мысли. Том 2

Отправной точкой Конту служили социальные проблемы, тогда как неопозитивисты отталкивались от абстрактного идеала науки. В их глазах пример естественных наук доказывал прежде всего несостоятельность той социологии, которой занимались раньше, а не огромные возможности социологии будущего. Неопозитивисты не пытались, как подчеркивал Миллс, анализировать исключительно методологические достижения социальных наук, хотя их к тому времени было уже немало. Они использовали критерий абстрактной «научности», чтобы затем прийти к выводу о безнадежном «отставании» социологов в сравнении, скажем, с физиками. При этом они демонстрировали сильную склонность к карикатурному искажению прежних социологических концепций. Как пишет Мокшицкий, «подобного рода попытки интерпретации приводили к полнейшей вульгаризации достижений антипозитивистской рефлексии над проблемами гуманитаристики и, в связи с популярностью неопозитивизма, к практическому вытеснению этой традиции с поля социальных наук, во всяком случае с поля социологии и смежных дисциплин. Через научные труды и методологические учебники вошли в обиход концепции, которые только названиями походят на антипозитивистскую традицию и которые тем не менее успешно вытеснили эту традицию из сознания социологов»[798]. Главным результатом социологического неопозитивизма стало, как отмечает Миллс, «методологическое самоограничение»

[799], ведущее к исследованию исключительно того, что, по мнению его представителей, может быть исследовано корректно с точки зрения методологии.

В отличие от позитивизма Конта, который находился внутри исторического процесса развития социальной мысли, неопозитивисты отмежевались почти от всего наследия социологии. Социология, по их мнению, началась только в ХХ веке после открытия единственного Научного Метода, а из ее предыстории упоминания заслуживают максимум отдельно взятые случаи эмпирических исследований (и только те, в которых применяются статистические инструменты), процессы институционализации социологии, возможно отдельные постулаты «онаучивания» социального знания, которые провозглашали ранние позитивисты. Остальное, вместе с теориями последних, было отправлено в чулан социальной философии, которая не должна иметь никакого влияния на развитие социологии. Характерным примером такого подхода к истории социологии является книжка Уильяма Р. Каттона-младшего (Catton W. R. Jr.) From Animistic to Naturalistic Sociology

[800] (1966), где какую-никакую ценность имело только то, что было предчувствием или предзнаменованием нынешнего рождения Единого Научного Метода, которое на почве подобных концепций представлялось как великий перелом, аналогичный перелому, произошедшему в естествознании в XVI и XVII веках. Поэтому отношение неопозитивистов к предшествующей позитивистской социологии неизбежно оказывалось амбивалентным. Они были ее продолжателями, поскольку не подвергали сомнению ни одно из основных положений, на которых эта социология базировалась (см. раздел 8). Добивались ясности и точности научного языка, критиковали метафизику и поиски сути вещей вместо исследования наблюдаемых явлений с целью открытия управляющих ими законов, считали естествознание образцовой наукой (Ландберг был склонен даже заменить слишком многозначный термин «позитивизм» определением

the natural science trend in sociology[801]

, а его ученик Каттон говорил просто о «натурализме»), социальные факты являлись для них объектом, наблюдаемым извне, социология должна была представлять собой науку аксиологически нейтральную и находить себе технические, по сути, практические формы применения и т. д.

Однако неопозитивизм ни в коем случае не являлся «возвращением» к позитивистским истокам; скорее он стал результатом возникновения похожей в некотором отношении позиции в совершенно иной ситуации. Нельзя даже с уверенностью сказать, знали ли неопозитивисты в достаточном объеме Конта и других авторов позитивизма XIX века. В сущности, у них не было причин изучать позитивистов, так как самое большее, что неопозитивисты за ними признавали, – это их благие намерения и правильный выбор основного направления, в котором следует двигаться социальным наукам.