История социологической мысли. Том 2

Производя реконструкцию функционализма как самостоятельного направления, следует помнить по крайней мере о четырех вещах. Во-первых, существовало много разных вариантов функционализма[864], поэтому, как и в случае с другими направлениями, не получится составить более-менее длинный свод положений, который безоговорочно приняли бы все социологи, считающиеся функционалистами. Во-вторых, функционалистская теоретическая мысль находилась на разных уровнях генерализации, ограничиваясь во многих случаях конкретной проблематикой тех или иных социологических субдисциплин и избегая поднимать explicite принципиальные вопросы макросоциологии, в которой посыл каждой теории всегда более отчетлив. В-третьих, вопреки устоявшемуся стереотипу, нельзя ставить знак равенства между функционализмом и взглядами Толкотта Парсонса. Как пишет Ги Роше, «‹…› это сильное упрощение – видеть в социологии Парсонса прототип функционализма вообще, а также сводить к функционализму всю теорию Парсонса»[865]. Вообще редко складывается удобная для историка мысли ситуация, когда известнейший представитель какого-либо направления оказывается еще и наиболее типичным его представителем. В-четвертых, существует, как мы уже говорили, значительная разница между социологическим функционализмом и функционализмом, который ранее сформировался в социальной антропологии.

Представляется, что важнейшими принципами функционализма, принятыми explicite или implicite, являются следующие.

Холизм

Рэдклифф-Браун писал: «‹…› если „функционализм“ вообще что-то означает, то именно стремление рассматривать социальную жизнь людей как целостность, как функциональное единство»[866]

. Убежденность в существовании взаимосвязей между всеми социальными институтами способствовала проявлению благосклонности со стороны функционалистов в отношении органицистской традиции и тому, что они охотно использовали биологическую терминологию[867]. Несмотря на то что следы органицизма в социологическом функционализме оставались ярко выраженными, он уже не оперировал примитивными аналогиями, с помощью которых органицисты XIX века и даже Рэдклифф-Браун пытались представить общество как связанное изнутри целое. Место понятия «организм» заняло понятие «система», которое в свою очередь подверглось генерализации и релятивизации.

«Генерализация основываетя на выделении основных структуральных свойств, которые могут быть характерны для любых систем, а затем на принятии определенного комплекса таких свойств для характеристики социальной реальности. Релятивизация основывается на двойственном расширении круга предметов, для характеристики которых применяется категория системы: во-первых, она касается уже не только общества (или культуры) как единого целого, но и меньших, реалистически понимаемых структур в рамках общества (групп, сообществ); во-вторых, она касается также и меньших, номиналистически понимаемых комплексов социальных отношений в рамках общества (культуры, личности, экономики, политики)»[868].

Этот поворот имеет, как представляется, два основных источника. Во-первых, современный социологический функционализм должен быть заинтересован в том, чтобы дать теоретическую базу исследователям, представляющим различные сферы отраслевой социологии, а не только в реконструкции макросоциологии. Во-вторых, он мог все в большей степени пользоваться достижениями общей теории систем, многочисленные следы чего мы находим и в его терминологии. Существенным нововведением социологического функционализма представляется также признание того, что степень интеграции системы является переменной величиной, определение которой составляет одну из важнейших исследовательских задач, а значит, ни в коей мере нельзя исходить из того, что она, как правило, высокая.

Социологизм функционального метода

Интерес к социальным системам как целостностям не делает функционалистов социологистами в том смысле, чтобы они вслед за Дюркгеймом утверждали, что общество является реальностью sui generis. Ввиду релятивизации понятия социальной системы такая позиция в их случае была бы просто невозможна. Функционалисты являются, однако, методологическими функционалистами в том смысле, что они стремятся к выделению особой категории социальных фактов и анализ поведения индивидов подчиняют задачам, вытекающим из изучения этих фактов. «Объектом функционализма не являются индивиды per se

[869]»[870]. Объектом функционального анализа, как подчеркивает Мертон, являются «шаблонные и повторяющиеся объекты», а именно «‹…› социальные роли, институциональные модели, социальные процессы, культурная модель, культурно-типовые эмоции, социальные нормы, групповая организация, социальная структура, средства социального контроля и т. д.»[871]. Вспомнив определение Дениса Х. Ронга, мы можем сказать, что функционализм пользуется «концепцией сверхсоциализированного человека»[872], отдаляясь таким образом от сильной в американской социологии индивидуалистической традиции.