Читаем История социологической мысли. Том 2 полностью

Представление системы Парка является довольно трудным, так как почти каждой интерпретации его высказывания можно противопоставить другую – апеллирующую к другому периоду или к другой работе. Несмотря на значение, придаваемое созданию точной социологической терминологии, сам Парк оперировал терминологией изменчивой и неоднозначной. Кроме того, его теоретическое творчество ускользало от альтернатив, которыми мы обычно оперируем, интерпретируя социологические теории: наука естественная или гуманитарная, объяснение или понимание, коллективизм или индивидуализм, consensus или конфликт и т. д., поскольку среди прочего она стремилась к преодолению этих альтернатив.

Главной чертой концепций Парка является дуализм территориального сообщества (community) и общества (

society), биотического и культурного
«уровней» межчеловеческих отношений, экологической «базы» и моральной «надстройки». Здесь мы вводим термин «территориальное сообщество» («zborowość terytorialna») как польский эквивалент парковского community. Словарный перевод его как «общность» (wspòlnota) не имел бы никакого смысла, потому что, как мы увидим позже, общностью в общепризнанном значении было бы в этом случае скорее society
[322].

Территориальное сообщество и общество

Парк стремился к преодолению оппозиции между концепциями общества и человека, первые формулировки которой (во всяком случае, самые полные в социологии) дали, по его мнению, Спенсер и Конт. Человеческие общества, писал Парк, имеют два аспекта: «‹…› Они состоят из личностей, которые действуют независимо друг от друга, соперничают и борются друг с другом за обеспечение себе средств к существованию, а также – если только это возможно – обращаются друг с другом как с инструментами для удовлетворения собственных потребностей. Но тем не менее правдой является также то, что люди связаны между собой чувствами и общими целями: поддерживают традиции, идеалы и стремления, которые принадлежат не только им, и, вопреки природным импульсам к чему-то прямо противоположному, сохраняют дисциплину и моральную гармонию, дающие им возможность выходить за пределы того, что мы обычно называем природой, и преобразовывать мир совместными действиями в соответствии с их коллективными стремлениями и коллективной волей»[323]

.

Первый из этих аспектов Парк определял как community, второй – как society. Социальная эволюция заключалась в развитии специфически человеческой способности создавать моральную гармонию, которая, однако, в каждой фазе истории имеет свою «физическую базу» и встречает сопротивление «естественных импульсов».

Данная «база» не является ничем специфически человеческим и представлена во всем органическом мире. Парк, характеризуя территориальное сообщество (сommunity), обильно черпал из работ биологов, физиологов и экологов. Охотно также он ссылался на Дарвина и дарвинизм. Однако его отправной точкой были, в сущности, не столько положения естественных наук, сколько давняя традиция общественной мысли, включающая, в частности, Гоббса и Адама Смита как теоретика конкуренции, понимаемой как явление «природное». Этот самый близкий «природе» аспект отношений между людьми казался Парку наиболее пригодным для применения точных научных методов, и потому именно с него социология должна была, по его мнению, начинаться.

Перейти на страницу:

Все книги серии Интеллектуальная история

Поэзия и полиция. Сеть коммуникаций в Париже XVIII века
Поэзия и полиция. Сеть коммуникаций в Париже XVIII века

Книга профессора Гарвардского университета Роберта Дарнтона «Поэзия и полиция» сочетает в себе приемы детективного расследования, исторического изыскания и теоретической рефлексии. Ее сюжет связан с вторичным распутыванием обстоятельств одного дела, однажды уже раскрытого парижской полицией. Речь идет о распространении весной 1749 года крамольных стихов, направленных против королевского двора и лично Людовика XV. Пытаясь выйти на автора, полиция отправила в Бастилию четырнадцать представителей образованного сословия – студентов, молодых священников и адвокатов. Реконструируя культурный контекст, стоящий за этими стихами, Роберт Дарнтон описывает злободневную, низовую и придворную, поэзию в качестве важного политического медиа, во многом определявшего то, что впоследствии станет называться «общественным мнением». Пытаясь – вслед за французскими сыщиками XVIII века – распутать цепочку распространения такого рода стихов, американский историк вскрывает роль устных коммуникаций и социальных сетей в эпоху, когда Старый режим уже изживал себя, а Интернет еще не был изобретен.

Роберт Дарнтон

Документальная литература
Под сводами Дворца правосудия. Семь юридических коллизий во Франции XVI века
Под сводами Дворца правосудия. Семь юридических коллизий во Франции XVI века

Французские адвокаты, судьи и университетские магистры оказались участниками семи рассматриваемых в книге конфликтов. Помимо восстановления их исторических и биографических обстоятельств на основе архивных источников, эти конфликты рассмотрены и как юридические коллизии, то есть как противоречия между компетенциями различных органов власти или между разными правовыми актами, регулирующими смежные отношения, и как казусы — запутанные случаи, требующие применения микроисторических методов исследования. Избранный ракурс позволяет взглянуть изнутри на важные исторические процессы: формирование абсолютистской идеологии, стремление унифицировать французское право, функционирование королевского правосудия и проведение судебно-административных реформ, распространение реформационных идей и вызванные этим религиозные войны, укрепление института продажи королевских должностей. Большое внимание уделено проблемам истории повседневности и истории семьи. Но главными остаются базовые вопросы обновленной социальной истории: социальные иерархии и социальная мобильность, степени свободы индивида и группы в определении своей судьбы, представления о том, как было устроено французское общество XVI века.

Павел Юрьевич Уваров

Юриспруденция / Образование и наука

Похожие книги

Политическая история русской революции: нормы, институты, формы социальной мобилизации в ХХ веке
Политическая история русской революции: нормы, институты, формы социальной мобилизации в ХХ веке

Книга А. Н. Медушевского – первое системное осмысление коммунистического эксперимента в России с позиций его конституционно-правовых оснований – их возникновения в ходе революции 1917 г. и роспуска Учредительного собрания, стадий развития и упадка с крушением СССР. В центре внимания – логика советской политической системы – взаимосвязь ее правовых оснований, политических институтов, террора, форм массовой мобилизации. Опираясь на архивы всех советских конституционных комиссий, программные документы и анализ идеологических дискуссий, автор раскрывает природу номинального конституционализма, институциональные основы однопартийного режима, механизмы господства и принятия решений советской элитой. Автору удается радикально переосмыслить образ революции к ее столетнему юбилею, раскрыть преемственность российской политической системы дореволюционного, советского и постсоветского периодов и реконструировать эволюцию легитимирующей формулы власти.

Андрей Николаевич Медушевский

Обществознание, социология
Фактологичность. Десять причин наших заблуждений о мире — и почему все не так плохо, как кажется
Фактологичность. Десять причин наших заблуждений о мире — и почему все не так плохо, как кажется

Специалист по проблемам мирового здравоохранения, основатель шведского отделения «Врачей без границ», создатель проекта Gapminder, Ханс Рослинг неоднократно входил в список 100 самых влиятельных людей мира. Его книга «Фактологичность» — это попытка дать читателям с самым разным уровнем подготовки эффективный инструмент мышления в борьбе с новостной паникой. С помощью проверенной статистики и наглядных визуализаций Рослинг описывает ловушки, в которые попадает наш разум, и рассказывает, как в действительности сегодня обстоят дела с бедностью и болезнями, рождаемостью и смертностью, сохранением редких видов животных и глобальными климатическими изменениями.

Анна Рослинг Рённлунд , Ула Рослинг , Ханс Рослинг

Обществознание, социология
Теория социальной экономики
Теория социальной экономики

Впервые в мире представлена теория социально ориентированной экономики, обеспечивающая равноправные условия жизнедеятельности людей и свободное личностное развитие каждого человека в обществе в соответствии с его индивидуальными возможностями и желаниями, Вместо антисоциальной и антигуманной монетаристской экономики «свободного» рынка, ориентированной на деградацию и уничтожение Человечества, предложена простая гуманистическая система организации жизнедеятельности общества без частной собственности, без денег и налогов, обеспечивающая дальнейшее разумное развитие Цивилизации. Предлагаемая теория исключает спекуляцию, ростовщичество, казнокрадство и расслоение людей на бедных и богатых, неразумную систему управления в обществе. Теория может быть использована для практической реализации национальной русской идеи. Работа адресована всем умным людям, которые всерьез задумываются о будущем нашего мироздания.

Владимир Сергеевич Соловьев , В. С. Соловьев

Обществознание, социология / Учебная и научная литература / Образование и наука