История социологической мысли. Том 2

Другую причину слабости социальных наук Линд видел в их слишком далеко продвинувшейся специализации, раздробленности интересов и лишенности какой-либо общей системы координат. Несмотря на заявления о том, что все связано с каким-то более широким контекстом, представители отдельных социальных наук поступают таким образом, как если бы они полагали, что существуют особые социальные, экономические, политические и т. д. факты, в то время как в действительности все эти факты принадлежат единому целому, которым является, по мнению Линда, «‹…› культура во всей своей полноте»[346]. В разбираемой книге нет, к сожалению, теоретического развития этой идеи, хотя в ней и присутствует достаточно интересная попытка характеристики американской культуры как целого, свидетельствующая о привлекательности образцов, созданных антропологами-психокультуралистами.

Обращаясь к своеобразному холизму, Линд предостерегал все же и от «‹…› культурного детерминизма, рассматривающего культуру как замкнутую в себе силу, действующую на основании своих собственных внутренних законов и заставляющую людей поступать в соответствии с ее целями»[347]. Линд обвинял социальные науки также в том, что они потеряли способность замечать людей

, оставляя их исследование психологам. Итак, необходимым является подход к институту как к части культуры, а затем «‹…› видение культуры как чего-то живущего в выученных навыках и импульсах людей, а также чего-то действующего посредством них»[348]. Такая социальная наука была бы, по мнению Линда, синтезом марксизма и фрейдизма, свободная от односторонности обоих этих направлений[349].

Теоретические размышления Линда в Knowledge for What?

не были, конечно, оригинальными и сами по себе, разумеется, не заслуживали бы более пристального внимания историка социологии. Их значение определяется тем, что они были в большой степени самокритикой представителя непретенциозной эмпирической социологии, который открыл, что если принять стратегию исследования фрагментов, то тем самым существующая система признается как что-то данное, занимается точка зрения внутри нее, дается согласие на «определение ситуации», несовместимое с совестью и призванием ученого. Итак, Линд искал выход, проектируя в результате социальную науку, которая бы охватывала «полный объем человеческого поведения». Этот проект Линд не реализовал и не мог реализовать. Более того, всю оставшуюся жизнь он все чаще был свидетелем появления работ, отягощенных всеми теми грехами, в которых он упрекнул социальные науки.

5. Yankee City и функционализм Уорнера

Третьим великим начинанием американской эмпирической социологии, которое требует тут рассмотрения, были исследования, предпринятые Уильямом Ллойдом Уорнером (William Lloyd Warner

) (1898–1970) и его сотрудниками, в особенности же скрупулезное исследование городка Ньюберипорт (Newbury Port) в штате Массачусетс, увенчанное пятитомной серией Yankee City (1941–1959).

Уорнер наиболее известен как создатель популярного, хоть и многократно критикованного способа исследования расслоения общества. Как пишет Тумин, «‹…› Уорнер больше, чем кто-либо, оказал влияние на то, что в американских исследованиях расслоения такой упор делается на репутацию и престиж»[350]. Уорнер, несомненно, не был теоретиком; в его работах элементы теории теряются чаще всего под массой описательного материала. Много верного содержится в распространенном мнении, что Уорнер решался на теоретизирование только тогда, когда должен был что-то начать делать с накопленным эмпирическим материалом. Тем не менее его теоретические идеи, несмотря на то что иногда они были близки к банальности, в основном находились на магистральном пути развития американской социологической мысли сороковых годов, будучи одними из важнейших предзнаменований триумфов функционализма. Сам Уорнер, впрочем, полагал, что представляет в социологии позицию более утонченную с теоретической точки зрения, чем, например, Чикагская школа. «Исследования Yankee City, – писал он, – освещала вера в научный сбор фактов не для них самих, а с целью их последующего научного обобщения, которое должно привести к пониманию их природы»[351]

.

Источники функционализма Уорнера

Социология Уорнера имела двойное происхождение. Во-первых, она вытекала из социальной антропологии, которой ученый занимался в начале своей полевой работы, публикуя, в частности, «Черную цивилизацию» (A Black Civilization. A Study of an Australian Tribe, 1937). Во-вторых, она была вдохновлена социологическими размышлениями Элтона Мэйо (1880–1949), выросшими из тревог, вызванных развитием индустриальной цивилизации, а также из опыта первых исследований и экспериментов в сфере социологии промышленности[352].