История социологической мысли. Том 2

Только кажущимся парадоксом является тот факт, что именно Уорнер стал одним из ведущих в американской социологии исследователей классов и классовой структуры[358]. Дело в том, что концепция социальных классов, разработанная исследователями Yankee City, была почти полным опровержением всех тех концепций социальных классов (в США, впрочем, довольно непопулярных), которые включали в себя проблематику конфликта и классовой борьбы. Особенностью этой концепции было также отвержение экономического понятия класса и сосредоточение внимания на исследовании расслоения согласно критерию престижа. Это не означает, что Уорнер отбросил все другие измерения социального расслоения, но он все же признал их подчиненными и достойными исследования только сквозь призму мнений отдельных личностей, придающих членам сообщества тот или иной статус. Под классами Уорнер понимал группы людей, которые «‹…› сами полагают, что они существуют, и им на самом деле единодушно отводят место все члены местного сообщества на социально высших и низших позициях»

[359]. Такое понимание социальных классов требовало как раз предположения, что исследуемое сообщество обладает определенной общей системой ценностей, благодаря чему на основании оценок социальных позиций, даваемых ее членами, можно построить единую социальную иерархию. Оно не нарушало солидаристскую концепцию общества, а, наоборот, укрепляло ее. Уорнер был, как нам кажется, уверен, что, как язвительно писал Боттомор, Америка – это общество среднего класса, только некоторые люди принадлежат к этому классу более, чем другие[360]

. Можно сказать, что в основании концепции Уорнера лежали как определенные идеологические параметры (иные, чем в случае с Линдом), так и некоторые исследовательские привычки, вынесенные из исследований простых обществ.

6. Социография и развитие социологической мысли

В этом разделе мы сконцентрировали внимание только на избранных начинаниях американской социологии межвоенного периода. Мы опустили также, нанеся, несомненно, вред информационной ценности этой главы, развитие социографии в других странах, хотя оно и было намного плодотворнее и намного более ценимо социологами-теоретиками. Этот второй пробел нам кажется, однако, оправданным тем, что именно в США эмпирическая социология, с одной стороны, превратилась, кроме немногочисленных исключений, в социологию как таковую, а с другой стороны, отдалилась больше, чем где-либо еще, от образца прежних социальных обследований, выйдя за пределы рассуждений о конкретных социальных проблемах, немедленного решения которых требовала практика.

Значение американской эмпирической социологии заключалось прежде всего в том, что она оспаривала одновременно две господствовавшие до того времени социологические модели: модель социологии как дисциплины почти философской, только изредка апеллирующей к социальному опыту, и модель социологии как реформаторской деятельности, которой занимаются без более глубокой теоретической и методологической рефлексии. Иначе говоря, американская эмпирическая социология была попыткой перекинуть мост между социологией с научными амбициями и выявлением острых социальных проблем. Она должна была отвечать стандартам академической науки, не теряя восприимчивости к драмам современного общества и не оставляя надежды на получение реального влияния на действительность. Нужно также подчеркнуть, что именно она оказала наиболее сильное влияние на признание исследований локальных сообществ важным разделом социологии.

Даже высоко оценивая значение основного направления поисков, трудно все же признать данную попытку полностью удачной, потому что на практике американскую эмпирическую социологию характеризовала либо очарованность деталями, вытеснявшая всякую социальную теорию большего масштаба, либо в крайнем случае довольно поверхностное теоретизирование, направленное исключительно на предоставление исследователю удобных инструментов описания и упорядочивания массы эмпирических положений. Это теоретизирование было, в сущности, достаточно эклектичным и не создавало удовлетворяющих отправных точек для какого-либо действительного синтеза, в чем так ясно отдал себе отчет Линд в Knowledge for What?. Более того, данная неспособность к синтезу способствовала также возникновению сомнения в том, сумеет ли развиваемая подобным образом социология справиться с теми большими социальными проблемами, которыми она была захвачена.

Раздел 17

Горизонты социальной антропологии