Ногой стоит в могильной яме.
Так распрощался он с друзьями.
Не благостное всепрощенье,
А поношенье, и хула,
И против смерти возмущенье,
Приятье истины от зла.
А может быть, в его сужденье
Таилось самоосужденье.
Ведь всем нам Кломпус потакал,
Покуда правды не взалкал.
Возможно, что судьбы нелепость
Ему внушила эту злость,
Когда последней чаши крепость
Ему отведать довелось.
Нельзя живущих оскорблять
Презреньем к их существованью.
Ты правду вынь мне да положь,
Но то, что слишком,— это ложь.
…Тогда, подобно сумасшедшим,
Держа в руках по самовару,
Брели по зимнему бульвару
Стожаров, Инга Ш. и я.
Потрясены произошедшим,
Дошедши до ее жилья
(В задворках тассовского корпуса),
При самоварах на весу,
Сказал: «Как будем жить без Кломпуса!»
Стожаров и пустил слезу.
Мы постояли. Ветер снежный
Пел свой задумчивый хорал.
А где-то там, во тьме безбрежной,
Наш славный Юлий умирал…
Но он не умер.
Эпилог
Вот этой повести итог.
Поднявшись по выздоровленьи,
Он видеть нас не пожелал…
Окончились ночные бденья.
Я это скоро осознал.
Удачно выдержавши конкурс,
Стал где-то кем-то Юлий Кломпус.
Его работы, говорят,
Профессор Зетов всюду хвалит,
А как он, бывший наш собрат?
Не знаю, что его печалит,
Что радует. Однажды я
Послал ему свое творенье
О нем. Он выразил презренье
И резюмировал: «Мазня!
И не касается меня».
И все ж, хотя мы разошлись
Так непонятно, но могу ли я
Совсем изъять из жизни Юлия
И эти дни, что пролились!
И музыку, и песни эти!
И этот смех, и этот жар!..
А трехведерный самовар
Пылится на моем буфете.
Послевоенная эпоха,
Быть может, нам была трудней,
Чем раскаленная опока
Смертельных и победных дней…
После обязанностей права
Хотели мы. Но — мысля здраво
Обязанности выше прав.
Скажите, разве я не прав?
Сентябрь—октябрь 1979 г.
Пярну
Сухое пламя
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА
Александр Данилович Меншиков, светлейший князь, герцог ижорский, генерал-фельдмаршал войск и прочая.
Князь Димитрий Михайлович Голицын, член Верховного Тайного Совета.
Барон Андрей Иванович Остерман, вице-канцлер, член Верховного Тайного Совета, воспитатель Петра Второго.
Петр Второй, тринадцатилетний император.
Граф Петр Андреевич Толстой.
Петр Сапега.
Иван Долгоруков.
Мария Меншикова, невеста императора.
Елизавета Петровна, цесаревна, тетка императора.
1-й вельможа.
2-й вельможа.
Офицеры гвардии, гости на балу, шуты, лекари,
придворные, слуги, мастеровые, мужики и пр.
Действие происходит:
Сцены I—XI — в Петербурге (май — сентябрь 1727 г.).
Сцена XII — в Березове на Сосьве (конец 1728 г.).
СЦЕНА I
Меншиков
Как, лекарь,— худо?
Ну а ты что скажешь?
Понятно. Так. Ступайте.
Ты побудь.
Ты из опочивальни ни на шаг!
К ее величеству не допускай
Ни по какому делу без меня,
Кто б ни ломился!
Сапега
Слушаюсь, патрон.
Сапега — сторож. Страж его судьбы,
А вот моя судьба на ладан дышит…
Хорошая была, однако, баба.
Я говорю — была. И сам я был.
Был фаворит, жених — тыр-тыр, пыр-пыр!
А кем я нынче буду — вот вопрос?
Толстой
Пусти меня.
Сапега
Не велено.
Толстой
Пусти!
Чай, понимаешь, что здесь затевают?
Князь Меншиков окручивает всех!
Он предал нас, людей Петровых. Он
Пообещал Россию австриякам.
Он вор. Он всю державу раскрадет.
Пусти меня!
Сапега
Нельзя. Никак нельзя.
Толстой
A-а! Я забыл! Зятек стоит за тестя!
Так ведай же, что как своих ушей
Тебе Марию не видать! Уже
Получше ей сыскали жениха —
Петра, мальчишку, сына Алексея.
Его подсаживают на престол
Князь Меншиков, Голицын и иные,
А дочерей великого Петра —
Елизавету и принцессу Анну —
Отпихивают… Если быть тому,
Нам пропадать. Тогда светлейший князь
Начнет хозяйствовать на свой обычай.
На нас он свалит гибель Алексея,
Хоть сам ему был первым палачом!..
Пусти!.. Ей-богу, и тебе, Сапега,
Получше будет с нами…
Сапега
Не могу.
Толстой
Покуда государыня жива,
Не все проиграно… Мне только слово
Ей молвить… Не страшись, ты молодой,
Тебе ли оставаться в дураках!
Пусти!
Сапега
А! Пропадать, так пропадать!
Иди!
Меншиков
Вот здесь присядем. Говори.
Остерман
Согласно вашей светлости приказа,
Вот завещанье, сиречь тестамент.
Меншиков
Читай без титлов.
Остерман
Так. «Великий князь
Петр Алексеевич имеет быть
Сукцессором и именно со всеми
Правами и пре-ро-га-ти-ва-ми,
Как мы владели оным».
Меншиков
Дай-ка мне.
Ага, ага! А здесь вот пункт девятый:
Не много ль цесаревнам отступного?
Остерман
Кто обещает, тот почти дает.
Меншиков
Уразумел.
Остерман
Одиннадцатый пункт
Гласит о государевой невесте.
Какую же из ваших дочерей
Сюда вписать?
Меншиков
Александр Васильевич Сухово-Кобылин , Александр Николаевич Островский , Жан-Батист Мольер , Коллектив авторов , Педро Кальдерон , Пьер-Огюстен Карон де Бомарше
Драматургия / Проза / Зарубежная классическая проза / Античная литература / Европейская старинная литература / Прочая старинная литература / Древние книги