Избранное. Статьи, очерки, заметки по истории Франции и России

Такова источниковая база публикуемой статьи, в которой рассматриваются некоторые вопросы русско-французских отношений в период от Февральской революции 1848 года до провозглашения Второй империи в декабре 1852 года. Центральный вопрос, и нтересующий автора – эволюция отношения императора Николая I к Луи Наполеону Бонапарту (с декабря 1852 года – Наполеону III). Другими словами, речь пойдет о выяснении роли личного фактора в русско-французских отношениях в период, предшествовавший Крымской войне[255].

* * *

Свержение во Франции режима Реставрации в результате Июльской революции 1830 года нанесло серьезный ущерб российско-французским отношениям, которые после крушения наполеоновской империи в 1814 году развивались вполне успешно и даже гармонично, особенно после воцарения императора Николая I в декабре 1825 года.

Сообщение об Июльской революции и возведение на французский престол Луи Филиппа вызвало у Николая I приступ ярости, и дипломатическим советникам царя, прежде всего графу К.В. Нессельроде, стоило немалых усилий отговорить его от принятия самых решительных мер в отношении «фальшивой монархии» Луи Филиппа. Самого «короля-гражданина» российский самодержец считал узурпатором престола, никогда не признавая легитимности его короны. Даже в официальной переписке, вопреки существовавшим среди монархов обычаем называть друг друга в письмах «Государь, Брат мой», Николай адресовался к Луи Филиппу не иначе как к «Его Величеству Королю французов», подчеркивая неравенство их статусов. На протяжении без малого восемнадцати лет существования Июльской монархии отношение к Луи Филиппу и его режиму со стороны Николая I, несмотря на некоторое смягчение откровенной враждебности, начиная с 1846 г., принципиально не изменилось[256]. «Меня называют сумасшедшим за то, что я восемнадцать лет предсказывал случившееся теперь. Комедия сыграна и окончена, и мошенник пал (la comedic jouee et finie et le coquin a bas)» – так отзовется Николай I на известие о свержении Луи Филиппа в результате Февральской революции 1848 года[257]

.

Устойчивая неприязнь к Июльской монархии, казалось, должна была побудить русского самодержца к поощрению противников Луи Филиппа внутри Франции, но, реальная оппозиция там была представлена главным образом республиканцами, а близкие сердцу Николая Павловича легитимисты, т. е. сторонники реставрации Бурбонов, не имели шансов – и он это понимал – на возвращение к власти[258].

А с середины 30-х гг. активизировались бонапартисты, мечтавшие привести к власти своего вождя, Луи Наполеона Бонапарта, племянника императора Наполеона[259].

Поощряемый своими сторонниками, одержимый честолюбием Луи Наполеон дважды предпринимал попытки государственного переворота с намерением захватить власть – 30 октября 1836 года и 6 августа 1840 года, – но обе они потерпели неудачу, а сам Бонапарт в 1840 году был приговорен к пожизненному заключению в форте Ам (Наш). В мае 1846 года без особого труда ему удалось бежать и через Бельгию перебраться в Англию. Примерно с этого времени и начинается короткая история взаимоотношений младшего Бонапарта с Николаем I.

Долгое время считалось, что эти отношения начались только с избрания Луи Наполеона на пост президента Французской Республики в декабре 1848 года. Выявленные недавно документы свидетельствуют о том, что первые контакты с официальным Петербургом будущий президент и император французов пытался наладить еще весной 1847 года, когда проживал в Лондоне на положении политического эмигранта.

Из этих документов следует, что Луи Наполеон предпринял несколько попыток через шефа русской тайной полиции графа Алексея Федоровича Орлова вступить в личный контакт с Николаем I в надежде получить содействие царя в реализации своих далеко идущих планов во Франции. Все эти попытки оказались безуспешными. На Николая, крайне обеспокоенного распространением революции 1848 года из Франции на другие европейские страны, не произвело впечатления даже откровенное обещание Луи Наполеона навести во Франции порядок и тем способствовать восстановлению «спокойствия» в Европе в обмен на финансовую помощь из России (по 1 млн. франков в год)[260]

.

Николай I не удостоил племянника великого Наполеона ни одним личным посланием. В скором времени и граф Орлов, видимо по указанию императора, перестал отвечать на обращения Луи Наполеона, переадресовав его по всем вопросам к русскому посланнику в Лондоне барону Ф.И. Бруннову.

В конечном счете, Бонапарт вынужден был расстаться с первоначальными иллюзиями в отношении Николая I и искать другие каналы для осуществления своих далеко идущих замыслов.