Как Мэй ходила в гости

В девятнадцатом и начале двадцатого века американский вяз являлся весьма распространенным уличным и парковым деревом благодаря быстроте роста, устойчивости к городским условиям и раскидистой зонтичной кроне. Но этого вяза оказалось с избытком, особенно в жилых районах с излюбленными зелеными арками вдоль дорог. Получился нездоровый перекос в сторону одной монокультуры, и вязы оказались подвержены воздействию болезней и всевозможных вредителей.

В детстве росший за нашим домом вяз погиб от грибка, и с тех пор отец начал разработку более стойких видов. Так появился вяз Велли-Фордж[50], названный в честь зимнего лагеря Джорджа Вашингтона, который с честью пережил невзгоды. По крайней мере, именно этим я могу объяснить выбор отца.

Я изучила историю американского вяза напротив Федерального здания Альфреда Мюррея[51] в Оклахоме. Это дерево пережило теракт, в котором погибло 168 человек[52]. Вяз этот сильно пострадал от взрыва — осколки бомбы застряли в его стволе, и его едва не срубили в целях следствия. Но через год выжившее дерево зацвело, и его оставили в покое.

Американский вяз (Ulmus americana)

Часть IV

Подарки для хозяек

«Счастлив дом, приютивший друга», — писал Эмерсон. Весьма примечательное наблюдение, если вспомнить, сколь долго гостил у него Торо.

Поэтому так и хочется прибавить — «если все оборачивается наилучшим образом».

На этот счет у меня нет личного опыта.

Наша семья с трудом воспринимала гостей. Ведь нужно уметь предвидеть их желания, а на это у нас не было сил.

Мы сами также редко гостили у других, ибо не умели генерировать радость, с этим у нас тоже было туговато.

Литературе известны персонажи, умевшие принимать гостей на широкую ногу, — это мистер Феззивиг[53]

, миссис Дэлловей[54], Джей Гэтсби[55], — но мало таких, которым приходилось оставлять гостей на ночь и более, обеспечивая их всем необходимым. Тут сразу вспоминается миссис Вилкокс[56] из «Говардс-Энд», но большую часть времени та проводит в саду, а потом умирает. Возможно, это намек на то, что хорошей хозяйке не стоит постоянно находиться подле гостей. Зато плохие хозяева задают неплохую фабулу. Взять хотя бы дочерей короля Лира Гонерилью и Регану, Родерика Ашера[57] и миссис Дэнверс[58].

Покровительницей всех хозяев и хозяек я бы сделала Марфу. «В продолжение пути их пришел Он в одно селение; здесь женщина, именем Марфа, приняла Его в дом свой. У нее была сестра, именем Мария, которая села у ног Иисуса и слушала слово Его.

Марфа же заботилась о большом угощении и, подойдя, сказала: Господи! или Тебе нужды нет, что сестра моя одну меня оставила служить? скажи ей, чтобы помогла мне.

Иисус же сказал ей в ответ: Марфа! Марфа! ты заботишься и суетишься о многом, а одно только нужно; Мария же избрала благую часть, которая не отнимется у нее»[59].

«Одно» — это конечно же вера, на ней не поспишь и в рот не положишь. Вот Марфа и отправилась обратно на кухню. Воистину она заслужила награды.

Вот какими, в убывающем порядке, я представляю себе подарки для хозяек дома:

1. Что-то для самой хозяйки.

2. Что-то для дома (то бишь — и для хозяйки тоже).

3. Что-то для всей семьи.

4. Что-то недолговечное.

Отдельно можно рассмотреть подарки для детей (если таковые имеются). Но хочу предупредить: дети очень придирчивы.

Хоум-стейджинг[60]

В поезде до Нью-Йорка я протиснулась ближе к окошку. Рядом со мной сидела пожилая женщина с легкой химией на волосах и с лиловой кожаной сумочкой на коленях, она начала расспрашивать, куда я держу путь. Выходные выпадали на День памяти павших, и женщина спросила, что, может быть, я, как и она, тоже отправляюсь на девичник.

Я сказала нет, сказала, как мне казалось, довольно любезно. Женщина долго рылась в своей сумочке и на первой же остановке сказала: «Пойду выпью чашечку кофе». Больше она не вернулась.

Сначала я хотела отправиться в Нью-Йорк на машине, но, если честно, хоть я и люблю свою Бонни, долгое пребывание за рулем мне не по нраву. Одиночество открывает шлюз воспоминаний, и тогда появляется опасность слететь в кювет. Лучше уж сесть в поезд и смотреть, как мимо проплывают деревья. Но многие из них были так изуродованы стрижкой и штормами, что мне стало грустно. Оплакивают ли деревья свою судьбу? Особенно городские и рассаженные вдоль разделительной полосы? Мечтают ли они о темных ночах и лесной тишине?