Как Мэй ходила в гости

Мы бережем старые дома, но не пейзажи — почему так? Дикая природа в таком куцем виде и огороженная чугунным забором (как загон без животных) выглядела нелепо, к тому же я не увидела тут ни единой лавочки. Нахлынула грусть. Ветром сюда заносило мусор, по траве определенно нужно было бы пройтись граблями. Одно из кедровых деревьев опасно наклонилось, а с ветки другого свисал мужской галстук.

Я собралась было уйти, как вдруг возле буков увидела женщину, что возилась в земле. Она была маленькая, седая, в теплой шерстяной одежде.

— Посещения — только по воскресеньям, — сказала она.

— Вы — работница парка? — При ней были совок, лопатка, грабли, лейка, на руках — садовые перчатки. Часть инструментов она прислонила к дереву. Я оглянулась: никакого сарайчика поблизости.

— Одна из них.

Непонятно, как она тут очутилась — наверное, я не заметила калитку.

— Посещения — только по воскресеньям, — снова повторила женщина.

Я промолчала, и женщина посмотрела в мою сторону — ушла я или нет?

— Вы можете совершить благотворительность, потратив на нас свое время или труд. — Она выпрямилась и потерла спину.

— А разве это не одно и то же?

Она с интересом уставилась на меня.

— Ведь труд это и есть время, разве не так? — продолжила я. — Как можно подарить время, не вложив туда труд?

— Как знаете. — Женщина сделала глоток воды из канистры и вернулась к работе.

— Если б я жила тут, то так бы и поступила, — попыталась я продолжить разговор, но женщина ничего не ответила.

По дороге к дому Ванессы я видела придорожные деревья с ободранной корой, сломанными ветками и перекошенными стволами. На углу возле Starbucks мне попались на глаза образцы гледичии сладкой, все в ужасном состоянии. На двух висели дряблые надувные шарики, а в ветках другой застрял дырявый пластиковый пакет. Деревья определенно страдали от засоленной почвы.

Я в ужасе воскликнула: «Да их же травят!»

Но никто не остановился, о чем это я. Порыв ветра подхватил пластиковый стаканчик, и он со стуком выкатился на дорогу, словно отбивая чечетку, а потом его расплющила проезжающая машина.

На сельскохозяйственном рынке я купила букет диких цветов для Ванессы. Когда я вернулась, дома уже никого не было. Поставив цветы в воду, я ушла в комнату Колби и немного поспала.

На вечер Ванесса вызвала няню для мальчиков, и мы отправились ужинать в китайский ресторан. После целого дня разлуки мы с Ванессой радовались, что снова вместе, рассказывали истории из прошлого, для приличия комментируя что-то Ричарду, но разговор все равно касался только нас двоих. Ричард особо не расспрашивал, не перебивал, что было очень мило с его стороны. Я пользовалась всеми привилегиями близкой подруги, и он молча признавал это, оживившись лишь один раз, когда Ванесса упомянула, что недавно бежала свой первый в жизни марафон. Ричард заметил, что сам имеет за плечами три коротких и один длинный. «Он отлично бегает», — согласилась Ванесса. Обнаружив, что нельзя попробовать два разных блюда, Ричард расстроился, и Ванесса сделала для него дозаказ. Меня это удивило, но мне не понять радость компромисса, когда ты влюблен.

Потом мы разломили свои печенья счастья. В моем было такое предсказание: «Вы займетесь косметическим ремонтом».

Ванесса не очень-то впечатлилась:

— В Нью-Йорке это так же естественно, как дышать.

— Но ведь я живу не в Нью-Йорке.

Ричард прочитал свое предсказание:

— «Насвистывайте что-то во время работы». Это указание, а не предсказание.

— А ты свистишь во время работы? — спросила Ванесса.

— Никогда.

Ванесса прочитала свою записку «Вам предстоит длинное путешествие» и только покачала головой. Она повернулась ко мне:

— Ты же скоро отправляешься в Лондон. Давай поменяемся записками, мне твоя пригодится на новой квартире.

Я подумала, что так не поступают с предсказаниями, но с радостью подхватила игру.

По дороге домой я спросила, нельзя ли сделать так, чтобы Шэдоу спала в другой комнате. Узнав, что случилось, Ванесса пришла в ужас:

— Господи, почему ты нам сразу не сказала?

— Не хотела будить.

— Конечно, Мэй, мы запрем Шэдоу в комнате с мальчиками. Мне очень неловко за нашу собаку.

— Ты могла бы спихнуть ее на пол, — сказал Ричард.

— Я боялась, что она поднимет лай, — объяснила я.

— Мэй, ты такая добрая, — сказала Ванесса.

— Неужели и она носит в карманах доллары мелкими купюрами? — сказал Ричард.

Ванесса закатила глаза, запахнула пальто и ускорила шаг. Я пошла ее догонять.

— Ненавижу, когда он надо мной смеется. Мне так проще давать милостыню.

— Почему?

— Не знаю. Мне стыдно вытаскивать целый кошелек.

Вообще-то я хотела понять, почему он над ней смеется. Я знаю, что в юности Ванесса опекала меня. Она была более приспособленной и взяла меня под свое крыло — в прямом смысле этого слова. Бывало, обнимет на ходу, пригвоздив мою руку, но я понимала, что это жест защиты. И вот сейчас я сделала то же самое.