Как написать прорывной роман. Секреты мастерства от знаменитого литературного агента

Но до наивысшего уровня ставки в романе поднимает мощная потребность Кларисы Старлинг преуспеть в расследовании, разгадать и остановить Буффало Билла. И эта потребность столь велика, что ради крупиц информации она готова заплатить высокую цену, даже поделиться с доктором Лектером деталями собственной жизни, личными воспоминаниями.

Ее мотивы кажутся альтруистичными, но источник их лежит куда глубже, как выясняет доктор Лектер, выудив из нее воспоминания о ключевом событии из детства – в десятилетнем возрасте она спасла слепую лошадь от скотобойни:

– А что конкретно заставило вас бежать? Что послужило толчком?

– Не знаю.

– А мне кажется, вы знаете.

– Я думала об этом все время…

– Что заставило вас бежать, Клэрис? Вы во сколько ушли?

– Рано утром. Еще темно было.

– Значит, вас что-то разбудило. Что именно? Сон? Какой сон?

– Я проснулась и услышала ягнят. Я проснулась в полной темноте, и там кричали ягнята.

– Они забивали весенних ягнят?

– Да.

* * *

– Как вы думаете, если вы сами поймаете этого Буффало Билла, если вы спасете Кэтрин Мартин, это заставит ягнят замолчать? Как вы считаете, это и им поможет? Вы тогда перестанете просыпаться в темноте и слышать, как кричат ягнята? А, Клариса?

– Да. Не знаю. Может быть.

Из этого обмена репликами мы узнаем, что Кларисой движет настолько сильная внутренняя потребность, что отступиться она не может. Открывая новые стороны в ней и во всех своих персонажах, Харрис доводит их до таких крайностей, о которых большинство авторов писать не осмеливаются. Он добивается, чтобы ставки в его истории – как общественные, так и личные – были настолько высоки, насколько это вообще возможно.

Таким образом, Харрис находит нечто общее в частном. Возможно, каждый автор считает, что делает то же самое, но Харрис демонстрирует, до какой степени нужно выкручивать риски в истории, чтобы этот трюк удался. Клариса Старлинг – необыкновенная женщина. Харрис делает ее такой не из прихоти, а ставя перед ней поистине невыполнимую задачу, сравнимую с теми, что выпадают мифическим божествам, а затем заставляя ее работать на износ. Она превращается в настоящую героиню.

Схожую динамику можно наблюдать в некоторых прорывных детективных романах. Многие считают роман-бестселлер Дэвида Гутерсона «Снег на кедрах» (Snow Falling on Cedars, 1994) беллетристикой; он все-таки выиграл премию «ПЕН/Фолкнер»[7]. Однако с точки зрения сюжета это любовная история, которая прячется в фантике судебного детектива. Как Гутерсону удается раздвинуть границы жанра? При помощи детально выписанной картины жизни в 1950-х на отдаленном острове в заливе Пьюджет-Саунд, но также и благодаря присутствующим в романе высоким личным и общественным ставкам.

1954 год, журналист Исмаил Чэмберс пишет репортаж о суде над своим бывшим одноклассником Кабуо Миямото, которого обвиняют в убийстве местного рыбака. С точки зрения ставок выяснения истины по делу было бы достаточно, чтобы оправдать существование этой истории, но Гутерсон этим не ограничивается. Во время Второй мировой войны Миямото, американец японского происхождения, был взят в плен вместе со всеми жителями своей общины, и это событие оставило печальный след на истории острова Сан-Пьедро. После войны Миямото обманом выселили с принадлежавшей ему земли – так у него появляется мотив для убийства, а заодно поднимается и вопрос предрассудков против американцев с японскими корнями.

Общественные ставки здесь весьма высоки, но есть кое-что еще. В юности Чэмберс был влюблен в Хацуэ, жену Миямото. Он репортер и пытается докопаться до правды в этом деле, но он также и просто мужчина – и вынужден столкнуться со сложными чувствами в отношении бывшей возлюбленной, которую так и не забыл. Его личные ставки тоже высоки, о чем мы узнаем из эпизодов из прошлого, рассказывающих о его запретном романе в Хацуэ: