Как написать прорывной роман. Секреты мастерства от знаменитого литературного агента

Сравните это с тональностью и сюжетами некоторых авторов, работающих в смешанном жанре. Я обожаю мрачный юмор Джонатана Кэрролла с тех пор, как, еще будучи зеленым ассистентом редакции, прочел его дебютный роман «Страна смеха» (The Land of Laughs). Однако работы его оставляют печальное послевкусие, как и лирические романы Патрисии Энтони. Роман Энтони «Огни Господни» (God’s Fires, 1997) рассказывает о португальском священнике, который пытается уберечь трех ангелов (пришельцев) от инквизиции. Это мощная проза с трагическим подтоном. Миссия отца Песоа обречена с самого начала.

Мрачностью отличаются и работы Брэдли Дентона. В центре его романа «Блэкберн» (Blackburn, 1993) – серийный убийца с «кодексом чести»: он убивает тех, кто заслуживает смерти. Его роман 1997 года «Лунатики» (Lunatics) – причудливая фантасмагория о мужчине, который пытается призвать свою возлюбленную (богиню ночи) с Луны. Работы Дентона обладают гипнотическим эффектом и нравятся критикам, но, несмотря на свою мрачную красоту, не задевают за живое.

В прорывных романах смешанных жанров обычно присутствуют персонажи, которым хочется сочувствовать. Таковы, например, собаки-монстры в романе Бакис «Жизнь собак-монстров». Симпатии вызывают и Ева с Нэлл, сестры, которые вместе учатся выживать в постапокалиптичном лесу в романе Хегланд «В лес».

Служанка Фредова из «Рассказа служанки» Этвуд не только вызывает сочувствие, ее вынужденная обязанность прислуживать и вынашивать детей задевает чувствительную струну в душах читателей. Замысел Этвуд наделен мощным эмоциональным зарядом. Ворчливые фантасты недовольны тем, что Этвуд поместила действие своего романа в будущее, но упускают при этом другое. Успех «Рассказу служанки» принесли его прорывные качества. Дело в том, что Этвуд написала роман, понятый едва ли не каждому. Так называемый слипстрим куда более сложен для восприятия.

«Засуха» (A Dry Spell, 1997), бестселлер Сьюзи Молони, написанный в смешанном жанре, демонстрирует множество прорывных приемов, которые принесли популярность романам Стивена Кинга. Это история о городке Гудленд в Северной Дакоте, засуха в котором длится уже четыре года и губит фермы и жизни местных обитателей. Среди последних – сотрудница ипотечной компании Карен Гранж, неприятная работа которой состоит в выселении обанкротившихся фермеров. Гранж приглашает в городок Тома Китли, загадочного, грубоватого чудака, который умеет «призывать» дождь с небес. Но он еще не знает о тайне Гудленда – проклятии, которое лежит на нем за… Что?

В романе Молони есть один магический элемент – заклинатель дождя Том Китли, но акцент на этой магии делается настолько слабый, что Китли производит впечатление совершенно обычного человека. Однако не потому «Засуха» нашла столько почитателей. Случилось это благодаря вниманию, которое Молони уделяет элементам прорывного повествования. К примеру, общественные ставки в этой истории повышаются не раз – как в этом фрагменте, повествование в котором идет от лица Карен:

Карен открыла глаза. Она уловила какой-то запах – резкий, сильный. Дым. Гарь. Из кухонного окна ничего не было видно: она высунулась из него и посмотрела по сторонам. Но запах этот, принесенный внезапным ветерком, все еще ощущался.

Пожар во время засухи обернется катастрофой. В последнее время они случались постоянно. Недавно погиб Стики, тот бедняк с окраины. Какая же сушь.

Город и его обитатели описываются в мелких подробностях. Маленькие катастрофы усугубляют печальное положение в Гудленде – общественные ставки становятся все выше. Личные ставки Карен достигают новой отметки, когда Том сообщает, что город несет кару. Карен, кредитный инспектор, которая мучается из-за хронической задолженности (обратите внимание на ее конфликтующие стороны), считает, что вина лежит на ней. «Грехом ее была алчность, и она за него расплачивалась». Это признание в самой середине романа (стр. 200) – хорошая точка входа для предыстории, где Молони ее и размещает.

Шаг за шагом, давая слово многим рассказчикам и поддерживая напряжение на каждой странице, Молони подводит роман к оглушительной (в буквальном смысле) кульминации. Пришествие дождя Молони отмечает впечатляющим пассажем о перемене, случившейся с городом:

Гудленд ликовал. С тех пор, когда кто-нибудь спрашивал: «А где вы были, когда пошел дождь?», в памяти воскресал тот яркий, статичный момент, который помнился четко и ясно, как вчерашний день.