Карлос Кастанеда, книги 1-3

Следующим утром, примерно в десять часов, дон Хуан вынул свою трубку из мешочка, наполнил ее курительной смесью, затем вручил мне и велел отнести на берег ручья. Держа трубку двумя руками, я сумел расстегнуть рубашку, сунул трубку за пазуху и крепко держал ее. Дон Хуан принес два соломенных мата и небольшой поднос с углями. Был теплый день. Мы сели на циновки в тени небольшой рощи деревьев бреа у самого края воды. Дон Хуан положил уголь в чашку трубки и велел мне курить. У меня не было ни опасений, ни чувства приподнятости. Я вспомнил, что во время второй попытки увидеть стража, после того как дон Хуан объяснил его природу, я испытывал удивление и благоговение. Но в этот раз, хоть дон Хуан и предупредил, что я действительно могу увидеть воду, у меня не было эмоциональной увлеченности — было только любопытство.

Дон Хуан заставил меня курить вдвое дольше, чем во время предыдущих попыток. В определенный момент он наклонился и прошептал в мое правое ухо, что собирается научить меня, как использовать воду для того, чтобы двигаться. Я чувствовал его лицо очень близко, как будто он приставил рот к моему уху. Он сказал, чтобы я не смотрел пристально на воду, а фокусировал глаза на ее поверхности и фиксировал взгляд до тех пор, пока вода не превратится в зеленый туман. Он повторял еще и еще, что я должен сосредоточить все свое внимание на тумане до тех пор, пока не перестану видеть что-нибудь другое.

— Смотри на воду перед собой, — слышал я его голос, — но не позволяй ее звуку унести тебя, я никогда не смогу найти тебя и привести обратно. Теперь войди в зеленый туман и прислушивайся к моему голосу.

Я слушал и понимал его с чрезвычайной ясностью. Я начал внимательно смотреть на воду и испытал необычное ощущение физического удовольствия — зуд; неопределенное счастье. Я долго глядел, но не замечал зеленого тумана. Я чувствовал, что мои глаза выходят из фокуса и я должен бороться, чтобы удерживать взгляд на воде; наконец, я больше не мог контролировать их и был вынужден закрыть их, или мигнуть ими, или, возможно, просто потерял способность фокусировать их; во всяком случае, в этот самый момент вода остановилась — она перестала двигаться. Она начала слабо шипеть, как будто в ней были пузырьки углекислого газа, которые сразу лопались. На мгновение я увидел шипение как медленное расширение зеленого вещества. Это был безмолвный взрыв; вода взорвалась и превратилась в сверкающий зеленый туман, который расширялся до тех пор, пока не окутал меня.

Я оставался взвешенным в нем до тех пор, пока очень резкий непрерывный шум не сотряс все вокруг; туман словно свернулся в обычную картину поверхности воды. Резкий шум был выкриком дона Хуана около моего уха: «Э-э-э-й!» Он велел прислушиваться к его голосу, вернуться назад в туман и ждать там до тех пор, пока он не позовет. Я сказал: «О'кей» по-английски — и услышал его хохот.

— Пожалуйста, не разговаривай, — сказал он. — Не выдавай мне больше никаких «О'кей».

Я слышал его очень хорошо. Звук его голоса был мелодичным и, главное, дружественным. Я знал это, не думая; это было убеждение, которое появилось у меня, а затем прошло.

Голос дона Хуана приказал мне сосредоточить все внимание на тумане, но не сдаваться ему. Он опять сказал, что воин не сдается ничему, даже своей смерти. Я погрузился в туман и снова заметил, что это был совсем не туман или, по крайней мере, не то, что я понимал под туманом. Туманоподобный феномен состоял из крошечных пузырьков, круглых предметов, которые входили в мою область «наблюдения» и удалялись из нее, уплывая. Я некоторое время наблюдал их движение, а затем громкий, отдаленный шум отвлек мое внимание, я потерял способность сосредоточиваться и больше не воспринимал крошечные пузырьки. Все, что я сознавал, — это зеленое, аморфное, туманообразное свечение. Я услышал громкий шум снова, гораздо ближе, — это был голос дона Хуана. Он говорил мне, чтобы я следил за ним, потому что его голос был единственным моим проводником. Он велел мне смотреть на берег ручья и на растительность прямо перед собой. Я видел тростник и пространство, свободное от тростника. Это была маленькая бухточка, место, куда дон Хуан ходил с ведром набирать воду. Через некоторое время дон Хуан велел мне вернуться в туман и снова попросил меня следить за его голосом, потому что он собирался руководить мною так, чтобы я мог научиться двигаться; он сказал, что раз я видел пузырьки, то должен «оседлать» один из них и позволить ему унести меня.

Я повиновался и был сразу окружен зеленым туманом, а затем увидел крошечные пузырьки и снова услышал голос дона Хуана как очень необычное и пугающее грохотанье. Сразу за этим я начал терять способность воспринимать пузырьки.

— Взберись на один из этих пузырьков, — услышал я голос.