Хардкор

А немного загодя до прессинга начался масштабный процесс объединения любителей тяжелого рока. Стали появляться новые люди – тот же Паук, который не был «одним из нас», но и не претендовал. У него была своя клиентелла, и единственное, что нас с ним сблизило чуть позднее, была его сестра Наташа, царствие ей небесное, которая тянулась к нашей тусе и вела себя естественно и не наигранно. Причем с самого начала его в парке не было потому, что, по сложившейся традиции, приглашал на тусу я сам. Лично. Так, собственно, и строилась инфильтрация рядов в тусовке. Встречая где-то в городе человека, я просто разговаривал с ним и приглашал на наши меломанские «субботники». Как пример, февраль 83-го года: празднуя день рождения Бона Скотта в пельменной, на месте которой теперь стоит бизнес-центр и «Макдональдс», я встретил Лешу Китайца и пригласил его в парк. Позже познакомился с Саней Чернятиным, со многими другими, и за каждым из этих людей стояли их знакомые. Постепенно сплетались кружева неформальных коммуникаций по всему городу.

М. Б.

Причем «пельмешки» и прочие «чебуречные» были особыми местами коммуникации. В них уже начинала концентрироваться молодежь, поглощая двадцатикопеечные порции пельменей с перцем и уксусом. Ежедневное времяпровождение на тогда еще свежем московском воздухе приводили как раз в такие вот заведения, ласково называемые в народе «стояками».

Э. Р. Да, было много мелких заведений, такие как дежурные таксистские столовые, в которые уже с середины восьмидесятых наезжали по ночам моторизированные рокеры на своих «Явах» и «Чижах». Такая вот столовая под названием «Зеленый огонек» была как раз напротив «Ямы», куда позже, осенью 84-го, переместилась тусовка из парка. Но прежде, чем это произошло, был тот самый важный момент. Драйв накапливался вместе с приходящими кадрами, причем вместе с продвинутой молодежью в центр начали выезжать на охоту простые гопники, и как-то случай меня свел на Новом Арбате аж с шестерыми такими персонажами. Был я тогда на взводе, потеряв в толпе какого-то своего знакомого. Гопники зацепились за мои грубые ответы, и попробовали меня избить… Пришлось их отметелить, причем всех шестерых. Я понимаю, насколько фантастично это звучит сейчас, но тогда нас разнимали солдаты из патруля на площади перед метро Смоленская, и в отделении уже гопники жаловались на меня милиционерам. Мол, неуправляемый бешенный хулиган к нам пристал и нас же избил… А менты, посмотрев на меня, в изодранных на коленках джинсах, потом на гопоту с разбитыми носами и очками бланшей… отпустили меня, пообещав добавить моим «обидчикам». К слову сказать, такие случаи в тот период встречались направо и налево. Милиция тоже была не такой как нынче, ее практически не было заметно на улицах, и хулиганы не особо на нее обращали внимание.

Вот на таком кураже мы плавно встретили наступление 84-го года. Я, как обычно, встречал в городе интересных людей и в какой-то момент понял, что нужно попробовать собрать всех вместе. При этом помимо филофонических «субботников» были особые праздники, посвященные дням рождения музыкальных кумиров. В начале лета из армии вернулся Рус. Кажется, он и предложил мне идею собрать всех именно в субботу, двадцать второго сентября, на день рождения Ковердейла. И когда этот день настал, я очень сильно удивился количеству людей, которые, еще не зная друг друга, пришли в один день в Парк Культуры. Общая численность была не менее ста человек; это при том, что в советский период люди имели возможность собираться в таком количестве разве что в очереди за дефицитными товарами или едой. А после смерти Брежнева и вовсе вышло постановление «больше трех на улицах не собираться». Всей толпой отправились мы в пивной бар «Плзень», где основательно заправились и двинулись далее по городу. Там же и пришло определение, что мы не просто любители тяжелого рока, а именно «рокеры». С этого момента понеслась тема с гуляниями толпами по городу. Встречались днем, сидели до девяти вечера, а потом – проверенным маршрутом: от парка и на Арбат. «Народные гуляния» осуществлялись по Бульварному кольцу, с задеванием прохожих и забиванием гопоты. Осваивалась территория под себя, и, возможно, эти гуляния, массовые на фоне безлюдных московских улиц, спровоцировали прессинг со стороны властей, не понимавших смысла происходящего, но дико боявшихся каких-либо волнений народных масс. А у нас не было иных целей, кроме как общности на теме рок-музыки и подросткового куража. Женя Круглый, тогда еще «волновик», любивший с нами погулять, отдирал куски потрескавшегося асфальта на Крымском мосту и метал их в проплывавшие внизу речные трамваи. Если бы попал, то этому трамваю был бы писец, но цель была именно промахнуться, и по возможности напугать до полусмерти или ввести в ступор население…