Хардкор

С высоты прожитых лет, конечно, можно отметить, что все это было ужасно, но тогда все эти моменты казались не более чем забавными. Никто не хотел и не ставил цели нанести какие-то увечья, все эти похождения сопровождались диким ржанием и комичными «выделываниями коленцев». Наводимый на социум страх унд ужас всерьез воспринимали разве что службы правопорядка и пожилые коммунисты, видевшие во всех этих проявлениях пресловутое «тлетворное влияние Запада». Безумное поведение и общение ставились во главу угла. Хочу отметить, что алкоголя было мало, и он не занимал какого-либо места в нашей жизни. Драйв и кураж в патлатых головенках питался от солнечных батареек и от ритмичной тяжелой музыки. Вся фишка заключалась в том, чтобы твердо стоять на своей позиции в реальности, поэтому алкоголь, и тем более наркотики, отрицались. Уличные молодежные столкновения уже начинались, и надо было иметь чистый рассудок, иначе могли затоптать. При этом никто не врубался в какие-то идеологические подоплеки, внутренний барометр сам определял что такое хорошо и что такое плохо. Раздражали снобы, жлобы и гопники. А также те, кто вставал поперек пути и запрещал нам делать то, что мы хотели, и слушать то, что мы хотели. Однажды, изменив маршрут, мы пошли вдоль набережной. Уже после запрета на рок-музыку пошла новая волна – конкретно «металла»: Judas Priest, Accept, Iron Maiden, Twisted Sister. Отдельные их композиции имели маршевую основу, и как-то из воздуха пришла идея маршировать под «Твистед систер». Картина Репина «Приплыли»: толпа металлистов, построенная мной, марширует по набережной близ «Ударника»…

Об эффекте, произведенном на москвичей и гостей столицы, можно только догадываться, хотя откровенно прикинутых металлистов были единицы. Молодежная толпа была по большей части в джинсе, а некоторые вообще непонятно во что одетые. В те по-своему замечательные дни проявилась девушка Нателла, это было в период моей работы ди-джеем в гостинице. Я тогда уже был на имидже, в косой коже, и молодежь ко мне тянулась, рассказывая про подобных мне челов. У Нателлы мама, кажется, имела возможность выезжать куда-то за рубеж. И, уступая просьбам дочки, привозила всякие музыкальные журналы и кое-что для прикида. Она же, кстати, познакомила с Сережей Принципом, нынешним владельцем «Роверкомпьютерс», с которым нас судьба еще не раз сводила. У нее была немалая коллекция «пластов», фирменные футболки Iron Maiden и Accept, куча «бумаги». И подростковое неистовство – то есть все то, чего не хватало многим другим. Она тоже пришла на день рождение Ковердейла, и громкая музыка в переносном фирменном магнитофоне типа National была именно ее. И вот на пике этой движухи, когда уже молодежь города стали обозначать именно как неформальные объединения, надо мной нависла армия. Было это несколько обидно, но пришлось идти, оставив завет тусовчанам: «Все в кожу – и на тачки».

В армию я ушел тринадцатого ноября.

84-го года, оставив Руса присматривать за порядком и развивать движение. Сейчас умилительно вспоминать, но в армию мне писали письма люди, порой незнакомые, как, например, Ганс Аэропортовский. Все это было приятно и скрашивало армейские будни. Когда же семьсот сорок два дня моей армейской службы закончились, я, посмотрев расстановку сил и положение дел на тусовке, понял, что сила духа и смекалка уже не является определяющей во взаимоотношениях. Все это легко заменяется связями и отъемом мерчендайза у новоприбывших «пионеров». Появилась иерархия, значки на отворотах значили не меньше, чем боевые ордена, а обо мне по районам ходили какие-то легенды. Заочно был причислен клику неформальных генералов. В один из заходов в «Яму» я встретил Руса – тоже в чине рокерского генерала немногочисленных мотоциклистов. При этом сделал для себя отметку, что, если до моего ухода в армию все делалось на едином дыхании, то в этот период уже появилась какая-то меркантильность; внешний вид уже значил не меньше, чем внутреннее содержание, но инфильтрация рядов сохранялась. Рус показывал мне круг людей, который образовался вокруг него и Димы Саббата, и прилагал к каждому персонажу небольшую историю похождений. Тогда уже Паук и компания «хиппо-металлеров» начали сепаратное околомузыкальное движение. Начинался период музицирования, и все новые группы старались как-то подмять под себя какую-то часть публики и заполучить в поддержку кого-либо из «генералитета».