Холодный ветер, строптивая вода

Я промолчала, но потом все-таки спросила:

– Архиепископ Гамас?

– Повешен, – сухо ответил король. – Его вздернули раньше, чем я успел до него добраться. Мерзавцу повезло.

Я удивилась, услышав в голосе короля еле сдерживаемую ярость. Хотела спросить, как он планировал разобраться с Гамасом, но король не дал мне заговорить, добавив после молчания:

– Я уже провел утром совещание королевского совета. Дождемся Жреца, и в путь.

– В путь? – переспросила я.

– Да.

Генрих въехал во двор замка, конюх помог мне спуститься, следом спешился король.

– Вы поедете на фронт, – добавил король. – Со мной.

– Зачем? – удивленно спросила я.

– Ваша целительная сила нужна моим воинам.

– Я не поеду. Это опасно. Вы сами только что говорили… И потом, я нужна здесь!

Он все-таки понял, что отпускать меня нельзя… Что же делать? Паника накатила внезапно. Ужас от того, что король меня теперь никогда не отпустит, слепил и глушил голос разума.

– У вас будет надёжная защита, вы будете в тылу, а не в авангарде. Эллен. Я бы никогда не подверг вас опасности, но не могу оставить без присмотра…

– Я не маленький ребенок! Я нашла вам союзников!

Я чуть не плакала от обиды. Я столько перенесла, а он перечеркивает это одним решением, увозя меня с собой, как куклу. Потому что в столице я больше не нужна.

– Я знаю и благодарен, но…

– Я тебе не вещь! Ты не посмеешь мной распоряжаться!

Злость пересилила обиду.

– Ты королева, Эллен, и будешь делать, как решит король.

Генрих сжал кулаки.

– Не хочу больше выполнять твои приказы. А если я тебе что-то должна, можешь посадить меня в тюрьму!

Злость кипела во мне раскаленной лавой. Строит из себя защитника… Не я ему нужна, а моя магия!

– Я хочу тебе помочь, защитить!

– Мне твоя помощь не нужна! Сама могу себя защитить!

Я метнулась в сторону, сначала хотела войти в замок, но поняла, что меня сейчас взорвет от гнева, и бросилась в конюшни.

– Лошадь мне!

Адриано как раз держал под уздцы оседланную лошадь. Я забрала у него поводья.

– Эллен…

Король попытался меня остановить, но я поднялась в седло и выехала на мост. Съехав с него, я обернулась и увидела, что Генрих собирается преследовать меня на своем вороном.

В одну секунду принятое решение, даже не решение, а желание остановить его, превратилось в движение рукой, вслед за которым из озера поднялась волна и нахлынула на мост прямо перед королем, не замочила его, но заставила коня подняться на дыбы.

Во мне было много энергии, которой необходим был выплеск.

Я повернулась и помчалась вдоль озера к тому обрыву, на котором однажды подсмотрела утреннее фехтование короля. На секунду я почувствовала чей-то недобрый взгляд, но это было мимолетное ощущение. Висельники на стене остались позади. Я знала, что король преследует меня, но расстояние между нами было достаточно большим, хоть он и приближался. Моя лошадка была слабее его выносливого коня.

Отправить меня на фронт! Ха! Он меня контролировать собрался, использовать мои способности… Я испугалась, что он не отпустит меня после, вот и взбрыкнула. Все время этот мерзкий страх, что он меня предаст. А кто останется в столице? Кто будет усмирять противоречия, когда вернется старая вера? Да он просто ревнует ко мне! К моей власти над его народом!

Я хотела притормозить и высказать все Генриху, но лошадь не слушалась.

Я дергала за поводья, пыталась осадить ее, но тщетно.

– Эллен! Эллен, прошу тебя остановись!

Гордость не позволяла повернуться и попросить короля о помощи. Признать, что лошадь понесла и я не контролирую ее, было выше моего достоинства.

– Эллен! Там опасно! Остановись!

Я увидела, что мы поднимаемся по склону наверх, и вспомнила про обрыв. Пора забыть о гордости. Иначе она может довести до гибели.

– Не могу! Лошадь понесла!

Повернувшись, я увидела, как Генрих догоняет меня. Его черный конь мощными копытами взрывал землю, пытаясь поравняться с моей кобылкой.

– Вынь ноги из стремян!

– Я упаду! – Ужас заставлял сильнее цепляться за поводья.

– Скорее, Эллен! Доверься мне!

Довериться? Серьезно? Но времени не оставалось. Мы почти достигли вершины. Моя лошадь не реагировала на попытки остановить ее. Я вытащила ноги из стремян, в этот момент Генрих с силой схватил меня за талию и стянул с седла к себе, одновременно поворачивая коня. В следующее мгновение моя лошадь сорвалась с обрыва.

Я закричала от жалости, от пережитого испуга.

– Все, все… все закончилось.

Сердце заходилось от ужаса и беспомощности, Генрих усадил меня поудобнее, прижал к себе.

Я цеплялась за кого-то очень надежного, кто снова оградил меня от смерти. От признательности щипало глаза, я расплакалась, уткнувшись Генриху в плечо.

– Все хорошо…

На плечи лег теплый плащ, и тут я поняла, что трясусь, как от холода. И закрыла глаза. Ну, и ладно. Он уже увидел меня слабой и беспомощной, потом, конечно, не раз мне это припомнит и высмеет мои способности наездницы, но сейчас я хотя бы могу немного побыть слабой.

– Ты молодец, Эллен!

Что?! Я подняла заплаканное лицо и оторопело посмотрела на него.