Храм Фемиды. Знаменитые судебные процессы прошлого

Вообще, практически всё, за что брался Бекингем (кроме амурных похождений), проваливалось с треском, бо́льшим или меньшим. В 1625 г. он затеял «наш ответ Великой Армаде» – огромный флот из более чем ста кораблей отправился уничтожить главный военный порт Испании Кадис; экспедиция закончилась тяжёлым провалом и большими потерями. Двумя годами спустя неуспех ждал ещё одну морскую операцию – попытку установить контроль над французским островом Ре, прикрывавшим с моря подход к мятежной Ла-Рошели. Другого ждала бы как минимум опала, но – в отличие от своих кораблей – Первый лорд Адмиралтейства оставался непотопляемым.

Что же касается его романа с Анной Австрийской, то, судя по всему, он приложил некоторые усилия, а вот увенчались ли они успехом – неизвестно. Дюма «позаимствовал» сюжет у Ларошфуко, тому рассказала герцогиня де Шеврез, а она репутацией правдивой, объективной рассказчицы не пользовалась; скорее наоборот… А вот с миледи – простите, на самом деле Люси Хей, графиней Карлайл – роман был, и бурный; как бурным был и разрыв, после которого обиженная графиня стала агентом Ришелье не за страх, а за совесть, и даже вроде бы срезала подвески… Впрочем, эта история тоже на совести герцогини де Шеврез, рассказавшей её Ларошфуко, чур нас, чур…

Мари Эме де Роган-Монбазон, герцогиня де Шеврёз (1600–1679 гг.) – одно из главных действующих лиц придворных интриг Франции первой половины XVII в. Неоднократно подвергалась опале за содействие связи Анны Австрийской с герцогом Бекингемом, за передачу государственных тайн Испании, а также за участие в заговорах, направленных на физическое устранение кардиналов Ришелье и Мазарини. Тем не менее герцогиня каждый раз умудрялась восстанавливать своё влияние и вновь погружаться в интриги.

А вот что доподлинно известно, так это то, что графиня Карлайл никогда не встречала лейтенанта Джона Фельтона.

«Религия и суровая религиозная дисциплина сделали Фельтона человеком, недоступным обычным обольщениям. В этом восторженном уме роились такие обширные планы, такие мятежные замыслы, что в нём не оставалось места для случайной любви, порождаемой чувственным влечением, той любви, которая вскармливается праздностью и растёт под влиянием нравственной испорченности».

А. Дюма Три мушкетёра

Неудачник

У Дюма он представляется миледи: «Я офицер английского флота». На самом деле Джон Фельтон был пехотным офицером – жалкий удел тех, кто не пробился в кавалерию или на тот же флот. В 1625 г. он был в составе войска, отправленного Бекингемом в Кадис; то ли там, то ли ранее был ранен в руку – она плохо действовала. Год спустя в Ирландии ему вроде бы начало везти: умер командир его роты, открылась капитанская вакансия, но заслуженного боевого офицера обошли. На следующий год он просится опять же на капитанскую должность в экспедицию на остров Ре; его берут, нехотя, во вторую очередь, и – лейтенантом…

Мы не знаем, когда именно Фельтон сделался меланхоликом и мизантропом, но к 1628 г. он им, несомненно, был. Нелюдимый, не уважаемый солдатами и отвергаемый офицерами, он превращается в завзятого сутяжника и даже нанимает специального переписчика, чтобы его многочисленные жалобы в Адмиралтейство, парламент и королю не отвергли из-за скверного почерка. Он просил выплатить ему задолженность по жалованию в 80 фунтов (гигантская сумма: его матушка получала вдовью пенсию 100 фунтов в год и слыла благодаря этому женщиной обеспеченной) и настаивал на том, что давно заслужил капитанство. В голове его сложилась нехитрая конструкция: в его несчастьях виноват Бекингем.

«Спусковым крючком», судя по всему, послужило то, что однажды он застал своего писца копирующим антибекингемовскую листовку, где со ссылкой на авторитетное мнение парламентариев герцога называли предателем. Круг замкнулся: конечно! кто, как не предатель, может так унижать ветерана…

Джордж Вильерс, герцог Бекингем (Рубенс, 1625)