Храм Фемиды. Знаменитые судебные процессы прошлого

А вот дальше началось необъяснимое. Перри начал излагать разным людям свои версии произошедшего, причём они не совпадали: кому-то сказал, что Харрисона убил местный жестянщик, кому-то – что чей-то слуга. Когда его в очередной раз привели к судье, он потребовал разговора с глазу на глаз и вдруг заявил, что хозяина убили его мать Джоан Перри и брат Ричард. Видавший виды джентльмен опешил и начал увещевать допрашиваемого не возводить на родных грозящую им смертью напраслину, однако тот стоял на своём и сделал официальное заявление. По его версии, как только он устроился прислуживать Харрисонам, как мать и брат начали одолевать его требованиями помочь им выбраться из бедности; для этого он должен был сказать им, когда старик пойдёт собирать плату, чтобы они могли подстеречь его и ограбить. Якобы в день исчезновения управляющего Перри встретился с братом и передал ему информацию, а потом выследил его и видел, как брат душил лежащего на земле хозяина, а мать стояла над ними. Якобы он пытался удержать их от убийства, но они не послушались и убили старика, а тело его собирались утопить в глубоком мельничном пруду. Сам же Джон Перри виноват в том, что подобрал на месте убийства вещи, имитировал на них следы насилия и подбросил их рядом с большой дорогой, чтобы все подумали на обычных грабителей.

Джоан и Ричарда Перри арестовали. Перед лицом судьи Джон повторил последнюю версию событий и добавил, что деньги годом ранее тоже украли они. Они якобы закопали их в укромном месте, но потом не смогли это место найти. Не было обнаружено и тело, которое убийцы, по версии Джона, утопили в пруду: все окрестные пруды обшарили, но останки старика не нашли. Из всех показаний брата Ричард признал только то, что они встретились утром в день исчезновения Харрисона, но категорически отрицал всё остальное, мать вторила ему.

Примечательная вещь случилась в тот день по дороге обратно из суда в место заключения: конвоир увидел, как Ричард постарался незаметно сбросить некий клубок шнура. Он утверждал, что это разорванный ремешок от ожерелья жены, но на конце обнаружили скользящий узел, а Джон опознал в нём приспособление, которым Ричард душил несчастную жертву. Следствие можно было считать законченным.

Однако дела об убийствах «без тела» мировому суду были неподсудны, надо было дожидаться «кочующего правосудия» – выездной сессии коронного суда. А вот с кражей разбираться предстояло местной юстиции. Однако тут неожиданно всё закончилось быстро: семья Перри во всём призналась и тут же получила прощение по амнистии, объявленной по случаю Реставрации, которая была очень широкой, под неё не подпадали только убийства, пиратство, изнасилования, мужеложество и колдовство. Вроде бы их подтолкнул к этому адвокат – если так, он оказал своим клиентам дурную услугу…

Весной 1661 г. судья Королевского суда общих тяжб сэр Роберт Хайд – человек заносчивый, упрямый и не очень сведущий в праве – принял дело к рассмотрению и, учитывая скверную репутацию подсудимых (спасибо, адвокат!) при поддержке присяжных приговорил их к смертной казни на основании косвенных улик и показаний Джона Перри на следствии. Тот пытался говорить, что он оговорил себя и родных в приступе безумия, что ничего этого не было, но… английский судья своих решений не меняет. Всех троих повесили. При этом Джоан, подозреваемую в том, что она силой колдовства (женщина же!) воздействовала на сыновей, на всякий случай отправили на небеса первой – глядишь, освободившись от её чар, молодые люди скажут что-то новое… О происшедшем долго судачили в окрестностях городка Чиппинг-Кэмпден, но постепенно другие новости вытеснили старые, и об убийстве стали забывать. Пока не вернулся покойный.

Что рассказал покойник

2 августа 1662 г., за две недели до двухлетней годовщины собственной смерти, старый Харрисон объявился в Кэмпден-Хаус. История, которую он поведал, была совершенно фантастической.

«Однажды в четверг, в полдень, во время уборки урожая, я отправился в Черрингвуд собирать арендную плату, причитавшуюся моей хозяйке, леди Кемпден; арендаторы все были на полях и поздно возвращались домой, и мне пришлось задержаться до позднего вечера. На обратном пути домой на узкой тропе, идущей через заросли дрока близь Эбрингтона, мне повстречался всадник, который сказал: «А, вот ты где!» А я, боясь, что он убьёт меня, ударил лошадь в нос, а он нанёс мне несколько ударов шпагой и проткнул ею мой бок, в то время как я изо всех сил оборонялся тростью; в это время сзади оказался другой, он ткнул меня в бедро, схватил за воротник и швырнул об изгородь; затем появился ещё один. Они не взяли мои деньги, но взгромоздили меня на коня позади одного из них, расположили руки в обхват и связали запястья чем-то, у чего был пружинный замок; я сужу об этом по услышанному мной щелчку. После этого они укрыли меня плащом и увезли прочь».