Храм Фемиды. Знаменитые судебные процессы прошлого

Самое подробное изображение Толстым судебного заседания мы встречаем в романе «Воскресение», писавшемся в течение десяти лет и впервые увидевшем свет в 1899 г. В центре его – трагическая история Катюши Масловой, проститутки, обвинённой в попытке отравить клиента с целью ограбления, и князя Дмитрия Нехлюдова, утончённого эгоиста, оказавшегося на процессе в числе присяжных заседателей и узнавшего в подсудимой соблазнённую им десятью годами ранее женщину. Осознание своей вины, очевидная несправедливость суда (в результате судебной ошибки невиновную Маслову приговорили к каторге), постепенно растущее отвращение к своей прошлой жизни приводят князя к решению связать свою судьбу с судьбой Катюши. История, которая сегодня может показаться совершенно невероятной, написанной не слишком талантливым сценаристом для «проходного» сериала, произошла в действительности…

Развитие действия

Хорошо известно, что сюжет подсказал Толстому А. Ф. Кони. Анатолий Фёдорович подробно описал историю эстонки по имени Розалия Онни, обитательницы одного из столичных борделей низшего разбора, которая в первой половине 1870‑х гг. была судима за кражу у пьяного гостя 100 руб. «На суд предстала молодая ещё девушка с сиплым от пьянства и других последствий своей жизни голосом, с едва заметными следами былой миловидности и с циническою откровенностью на всем доступных устах».

Не вполне понятно, почему г‑жу Онни судили с участием присяжных. На первый взгляд, дело должно было бы разбираться мировым судьёй, так как стоимость похищенного имущества не превышала 300 руб. – этот рубеж важен, и сыграет свою роль в деле старушки, укравшей серебряный кофейник (см. главу 21 «Легенда о великом адвокате»). Здесь можно допустить следующие варианты:

она не впервые попадалась на краже; начиная с третьего обвинительного приговора за мелкую кражу уже следовало довольно тяжкое наказание (от полутора до двух с половиной лет арестантских рот либо ссылка в Западную Сибирь с содержанием под стражей от года до двух);

Судебная палата (именно она решала вопрос об отдании под суд с присяжными) могла счесть преступление грабежом в соответствии со ст. 1637 Уложения о наказаниях уголовных и исправительных, если кошелёк извлекался у мертвецки пьяной жертвы при третьих лицах;

наиболее же вероятно, что палата учла два отягчающих обстоятельства: то, что кража была совершена «в гостиницах, постоялых дворах и других подобных сим заведениях, самими содержателями сих заведений или же людьми их» (ст. 1650) и «несколькими сговорившимися на то лицами» (ст. 1654), так как Розалия Онни передала украденное хозяйке заведения, майорской вдове, явившейся, таким образом, укрывательницей, т. е. со-участницей преступления.

По воспоминаниям Анатолия Фёдоровича, «защитник сказал банальную речь, называя подсудимую «мотыльком, опалившим свои крылья на огне порока», но присяжные не вняли ему, и суд приговорил её на четыре месяца тюремного заключения».

Тогда к недавно ставшему прокурором окружного суда Кони явился молодой человек, явственно принадлежавший к «хорошему обществу», и, волнуясь, стал просить его посодействовать в устроении бракосочетания с осуждённой (Онни дали 4 месяца тюрьмы.): «Я прошу её руки и надеюсь, что она примет моё предложение, так что мы можем скоро и перевенчаться». Анатолий Фёдорович решил, что посетитель движим благородными намерениями общего порядка (в духе невероятно модной тогда теории «разумного эгоизма» из романа Н. Чернышевского «Что делать?»), и попытался его отговорить, рисуя не очень весёлую перспективу такого брака (через два десятка лет мрачные пророчества Кони сбудутся на все 100 процентов, например, в семейной истории знаменитого лейтенанта Шмидта, женившегося на даме аналогичного поведения из идейных соображений), но молодой человек всё-таки начал соответствующие хлопоты.

Кульминация