Колея к ржавому солнцу

– Ладно, проехали… У папы Гулай, мне шепнули, связи с криминалом. Один из его партнеров когда-то по уши был замазан с автомафией, той, что контролирует угоны. Старые связи у него должны остаться… Серкебаев-старший во второй половине дня обычно тут зависает, даже деловые переговоры иногда проводит. У него вроде офиса в «барсучьем» ви-ай-пи. Тут его и достанем, попросим о помощи.

– А если он не захочет помогать? – спросил Костас, думая о том, что Ева подразумевала под словом «достанем».

Девушка не обратила внимания на его вопрос, а просто сказала:

– Слушайте, как поступим…

* * *

С серьезным напряжением они втащили коляску по ступенькам. Троцкий придержал железную дверь, тяжелую как смертные грехи, и Ева первая вкатилась в «Барсуки».

– Добрый день, – сказала она уставившейся на нее в изумлении троице, дежурившей у входа.

Двое мужчин выглядели диким коллажем различных культур: славянские лица из сказок Роу, телосложение практикующих сумоистов и блестящая униформа, похожая на костюм Бэтмена без маски, но с привешенными эполетами адмирала Нельсона. Старшей в троице оказалась девушка – высокая, стройная белоснежка в накинутом на плечи пальто и с электронной сигаретой во рту. Прервав ленивый треп с коллегами, она легко соскочила с барного стула и выдвинулась вперед для того, чтобы произнести: «Извините, сегодня закрытая вечеринка, вход только по приглашениям». Не успела, потому что спутница Павла и Костаса ее опередила.

– Я договаривалась о встрече с Гулай, меня ждут. Что-то вроде кастинга, я так понимаю… А это, – она обернулась к вошедшим за ней, – со мной.

– Да? Э… – протянула белоснежка-хостес, переглянулась с охранниками, потом улыбнулась, показав чуть кривоватые зубы. – Одну минутку, пожалуйста.

Сделав знак бэтменам-сумоистам, она ушла за стеклянную дверь, ведущую внутрь клуба. Вырвавшиеся оттуда на секунду биты качнули воздух в тесном «предбаннике». Один из охранников, держа в руках металлоискатель, шагнул к посетителям.

– Извините, нам придется проверить ваших друзей.

– Да, конечно, делайте, что должны.

Травмат, который им отдал Павел, не дожидаясь, пока его найдут, удивления не вызвал. Охранник убрал его в сейф, перед дверцей которого стоял барный стул.

– Скажете на выходе, отдадим, – небрежно произнес бэтмен. – Только не забудьте, а то их у нас и так скопилось. Хоть оружейный магазин открывай.

Сухие трескучие биты снова ворвались в «предбанник».

– Всё в порядке. Вас ждут, – сказала девушка с электронной сигаретой и выдохнула изо рта пар. – Ваши друзья смогут подождать вас в баре. Андрей, проводи… И покажи, где у нас гардероб…

Про гардероб они не подумали. Позже это могло стать проблемой. Раздеваться не стоило, но, кажется, сейчас другого выхода не было. Пришлось сдать одежду и дождаться от молодого гардеробщика номерков – стильных черных прямоугольников из пластика, неровные цифры на которых будто вручную выцарапали раскаленным гвоздем, а потом залили белой краской.

Само заведение напоминало декорации к съемкам фильма, если бы Ридли Скотт затеял вдруг снять высокобюджетное порно. На эту мысль наталкивала находящаяся на втором этаже танцплощадка со стеклянным полом, как раз над барной стойкой из авиационной дельта-древесины, куда бэтмен Андрей усадил Павла и Троцкого. Можно сидеть, выпивать и, задрав голову, любоваться открывающимися видами. Сейчас, впрочем, любоваться было нечем. Танцпол был мертв. Видеть ночной клуб в такое время все равно что разглядывать Мисс Вселенную без макияжа. Но легко можно представить, как в три часа ночи это место забито людьми, похожими на персонажей с картин Терри Роджерса, – золотоволосыми стройняшками в полупрозрачных туниках, загорелыми блондинками с коллагеновыми «утиными» губами и в обтягивающих джинсах, кудрявыми мачо с «кубиками» пресса, виднеющимися из-под полурасстегнутых рубашек, и будто бесполыми, андрогинными существами с непонятно чем между ног.

– Что за музыка такая? – прислушался Павел к звукам, играющим из развешенных по углам колонок задумчивым, будто натянутым на поломанный каркас. – Рак мозга в два счета можно заработать.

– Иди погуляй, – отомстил Костас, вспомнив заправку и альтернативные гитары, мучившие его в «мерседесе». – Места много… Это ликвид-фанк, драм для девочек, лейбл «Shogun Audio» или вроде того.

Павел покачал головой.

– Ты что сейчас такое сказал? На каком языке?.. И как эти девочки под такое вообще танцуют?

Троцкий засмеялся:

– Ты не ухватываешь суть. Какие танцы? Хапаешь стимуляторы и отрываешься!.. Думаю, наркобароны могли бы отстегивать всем этим продюсерам от драма процент своей прибыли. Премию за повышение продаж.