Колея к ржавому солнцу

Над головой скользнула тень. Костас бросил туда взгляд и попытался сначала не испугаться, а потом – не удивляться, увидев в террариуме из дымчатого стекла над барной стойкой пятнистую рептилию. Он проследил, как толстая, с руку атлета, змея, неслышно шурша по камешкам, уползла в другой конец террариума, и пожалел животное, вспомнив, что пресмыкающиеся, от природы глухие, чувствительны к вибрации. Здешние басы и барабаны, наверное, уже свели эту тварь с ума.

– Ну конечно, – кивнул коллектор, продолжая разговор. – И заметь, это говоришь ты, коп, который, по идее, должен бороться с наркоторговлей.

– Я борюсь с угонами. А с наркоторговлей другой отдел борется. Но там у них тоже есть жены и дети, машины и дачи в кредит.

– Кофе, пожалуйста. Один. Черный, – попросил Павел у приблизившегося к ним бармена. – Будешь что-нибудь?

– Не хочу, спасибо.

Когда бармен, симпатичный парень с небольшим шрамом на подбородке, отошел, Троцкий спросил:

– Как думаешь, где он? Казах этот…

– Наверное, на втором этаже. Обычно там VIP-зона, чтобы симпатичных телочек с танцпола по «лексусам» и «кайеннам» растаскивать.

Мимо них прошел массивный охранник, пять минут назад закативший коляску с Евой в светящийся «OTIS» в углу, поднявший их – прямо инопланетяне по лучу света в «тарелку» заволокли – на третий этаж.

– Всё в порядке? – окликнул охранника Павел.

– В полном. Проводил вашу подругу, – кивнул бэтмен-сумоист, направляясь к своему рабочему месту.

Ему бы вместо ног гусеницы, а то ведь тяжело бедняге, глядя вслед человеку-горе, подумал Костас.

– Пройдусь посмотрю, что да как, – поднялся он со своего места.

И легко взбежал на второй этаж.

Темный танцпол. Флегматично замерший в ожидании праздника дискошар. Вдоль стен – низкие диваны со столиками. Специальные. Сядешь на такой, и видно, как танцующие девушки светят из-под мини-юбок трусиками. Усадишь девушку, и у той с тем же эффектом задерется платье.

Пустынная, с неярким и уютным освещением зона VIP за стеклом – большой террариум, только для людей. У входа скучал еще один огромный секьюрити, которому бы тоже не повредило наличие гусеничного хода. Как туда пробиться без поддержки авиации и артиллерии, если Серкебаев-старший действительно там? Похоже, план Евы далек от реальности. Конечно, вдвоем с Павлом они с этим бэтменом справятся, но налетят другие, поднимется шум, и заварушка начнется раньше времени. Пристукнут весь наш отряд, подумал Костас, чувствуя внезапный озноб. Боится он, что ли? Или это все недолеченный грипп?

– Девушка, извините, – остановил он пробегавшую мимо официантку, – где у вас здесь туалет?

Следуя полученным указаниям, он нашел дверь с табличкой «WC. Man», вошел в оглушающее после ликвид-фанка безмолвие белого кафеля и внезапно увидел того, кого искал.

Кем еще мог быть этот моющий руки пожилой жилистый казах в дорогом костюме? Он мельком глянул на вошедшего Костаса и переместился на пару шагов в сторону, к электросушилке для рук. Соображать пришлось на ходу. Момент идеальный – выцепить бизнесмена, пока он в туалете. И плевать на позывы мочевого пузыря. Но не рано ли? Как там Ева?

И тут зазвонил телефон. Троцкий взглянул на экран.

Цифры, номер не занесен в память. Она?

– Алло? – отрывисто произнес он, перекрикивая работающую сушилку.

– Начинайте, – услышал он голос Евы.

Нажав отбой, Троцкий обернулся и громко окликнул выходящего из туалета казаха.

– Булкирбет Ансарович, – он надеялся, что произнес правильно.

– Да? – посмотрел на него Серкебаев-старший.

– Прошу прощения, одну минуточку, – Костас говорил, не думая, как будут звучать его извинения в контексте того, что он скажет дальше. – Вы должны выслушать меня и помочь мне и моим товарищам.

Автоматическая сушилка выключилась, словно возмущенная наглостью Костаса, и пространство туалета погрузилось в тишину. Отражение Троцкого с удивлением глянуло на Костаса из зеркала.

Серкебаев-старший поморщился, словно его нос уловил запах тухлятины.

– Помочь? Вы кто, молодой человек? Мне вызвать охрану, чтобы она помогла вам? – он скользнул взглядом по адидасовской кофте Костаса.

– Вызывайте, если хотите, – пожал плечами Троцкий. – Но тогда вашей дочери, с которой сейчас наверху моя знакомая, прострелят обе коленные чашечки.

– Что? – глаза казаха чуть расширились, потом он часто-часто заморгал, будто ему в лицо угодили шоколадным тортом. – Ты что тут плетешь?

Он опустил руку, которой собирался толкнуть дверь туалета, и сделал шаг в сторону Троцкого. Потом еще один.

– Помните, как танцевала ваша дочь, – глядя на неожиданно заблестевший испуг в глазах собеседника, произнес Костас. Он достал свое удостоверение, раскрыл и сунул в лицо казаху для большего психологического эффекта. – А это, чтобы вы знали, кто я. Никакой анонимности. Телефон доверия сможете найти в интернете.

Дал Серкебаеву-старшему разглядеть фотографию, закрыл и убрал в карман.

– Позвоните дочери. Она вам подтвердит, что сидит у себя, – Троцкий кивнул вверх, на потолок, – под прицелом пистолета… Да соображайте вы быстрее!