Критическая теория интернета

Как пишет Дэвид ДеГроу, «благодаря Anonymous, Оккупай и Движению 99 процентов мы коллективно доказали, что децентрализованные самоорганизующиеся сети, состоящие из схоже мыслящих людей, могут всколыхнуть весь мир. Однако у нас не было стратегии для выхода, а также ресурсов для создания такого устойчивого движения, которое действительно может привести к изменениям и необходимой общественной эволюции» [289]. Эта дискуссия никоим образом не сводится к (переоцененной) роли социальных медиа и мобильных телефонов в ходе этих массовых мобилизаций. Нам нужно задаться вопросом, что же означает эта герменевтическая задержка в эпоху, когда информация о событиях движется со скоростью света благодаря работающим в режиме реального времени цифровым сетям? Согласно Майклу Левитину, «в своей основе Оккупай был движением, которое ограничивалось собственными противоречиями: его заполняли лидеры, которые заявляли об отсутствии лидеров, оно управлялось структурой, направленной на достижение консенсуса, но никогда этого консенсуса не достигавшей, а также пыталось трансформировать политику, отказываясь при этом становиться политическим. Как это бы ни было иронично, влияние движения, которое многие наблюдали через зеркало заднего вида, становится со временем только сильнее и очевидней»

[290].

Даже корпоративный мир присоединяется к этой рефлексивной феерии, беспокоясь о стратегиях, не подразумевающих лидерство, и напоминая всем нам, что просто использование социальных медиа не влечет за собой появление конкретного плана. Представители Google Эрик Шмидт и Джаред Коэн отмечали, что «будущие революции породят множество знаменитостей, но этот аспект построения движений замедлит развитие лидерства, необходимого для завершения работы. Технологии могут помочь найти людей с лидерскими навыками – мыслителей, интеллектуалов и прочих, но они не могут их создать. Народные выступления могут смещать диктаторов, но они становятся успешными только после этого, когда у оппозиции есть хороший план, который она способна выполнить. Создание страницы в Facebook – это не создание плана. Успех революции предопределяют реальные исполнительские навыки» [291]

.

Кажется, что Силиконовой долине и самой не помешала бы саморефлексия, так как пока что она не проявляла особого интереса к демократизации «исполнительских навыков». Вместо этого большинство платформ намеренно создают распыленные «облака» восприятий, в которых частный опыт и микромнения затем эксплуатируются машинами. Элита мира технологии не поставила во главу угла ни решение проблем, ни эффективные средства коммуникации, не говоря уже об онлайновых процедурах для принятия решений. Идея стартапа была сознательно сведена к краткосрочным бизнес-моделям. Почему стартап не может быть некоммерческим? Слышали о таких? Представьте себе стартап, который категорически отказывается от венчурного капитала и при этом работает в сфере высшего образования и культуры, – звучит почти по-европейски. Естественно, эти стартапы будут тактично проигнорированы. Их опросту не существует, и в Европе, с ее железной хваткой неолиберальной предпринимательской ментальности и строгой экономии, их даже сложно представить.

Огороженные территории типа Facebook и Twitter не особо позволяют оценить реальный размер и влияние частных разговоров (включая публичный «кликтивизм» в духе Avaaz [292]). Становится ли «прямое действие» еще более символическим и информационным? Если взглянуть на движение площадей (от Тахрира и Пуэрта дель Соль до Таксима, Евромайдана и Гонконга), то гибрид городского и кибер-пространств, о котором так мечтали в 1990-е, является свершившимся фактом. Если забыть на время об интернет-гуру типа Клэя Ширки и Джеффа Джарвиса, которые считают все эти «Facebook-революции» гигантскими входными устройствами для «гражданского журнализма» и американских рыночных ценностей, то колумнисты не особо утруждают себя детальным разбором того, о чем реально идет речь в случае этих событий (за исключением, например, Паоло Гербаудо [293]

, Зейнеп Туфекчи [294] и Эрика Кляйтенберга [295]).

Должны ли мы говорить о теоретическом дефиците или, скорее, о перепроизводстве сообщений в реальном времени? Культура социальной чистоты и аддиктивной «самопрезентации» может быть социологическим фактом, но она на удивление мало что может сказать о поднятых здесь организационных вопросах. К счастью, больше не надо призывать к вовлеченности, так как недовольство цветет буйным цветом. Эпоха безразличия закончилась. Но как сегодня рождается солидарность? Только ли дело в «схватывании» и «направлении» окружающей нас политической энергии? Куда ни посмотри, создается чувство, что ворох проблем нарастает, но ощущение крайней необходимости их решать еще не созрело, и мы все еще толком не начали исследовать потенциал интернета по производству машин организации, дискурсивных платформ и инструментов коллективного желания.