Лекции по искусству. Книга 4

Он просто поражает своими размерами. Я никогда не видела графики такого размера, на которую вы смотрите, как на законченную картину. Что интересно: суть одна и та же — Анна, тоже с ногами в воде, не касающаяся руками Марии — между ними нет физической близости. И, хотя, Мария вышла из ее лона, но она, как бы не знает, кто ее мать. Но там есть какое-то таинственное знание. Они просто придвинуты ближе друг к другу. Там несколько иная композиция, она более закрученная, как спираль и более интимная. И воспринимается, как абсолютно другая картина. Хотя на самом деле, как говорил Леонардо да Винчи, искать истину надо постепенным приближением.

Знаете, вот как настраивают бинокль: сначала вы видите все расплывчато, потом все резче, резче, резче и потом, наконец, резкость бинокля совпадает с тем объектом, на который он направлен, и вы видите его уже совершенно отчетливо. Вот и здесь создается впечатление постепенного приближения к истинности, к этому совпадению.

«Анна, Мария, младенец и агнец», Лондон

У Леонардо очень много рисунков. Их очень интересно рассматривать. Это отдельный рисунок головы Марии, это отдельно фрагменты младенца, Иоанна Крестителя, который благословляет младенца, то есть как бы рисунки сангиной — итальянским карандашом. Но по существу эта история, конечно, необыкновенно интересная. «Анна, Мария, младенец и агнец» — это картина, которая также, как и «Джоконда» была с Леонардо во Франции. Также, как и «Джоконда» — эта картина при жизни Леонардо никому не принадлежала. Известно, что душеприказчиком и наследником Леонардо был Франциск I. И хотя Франциск I был наследником Людовика XII, сам Людовик мечтал о приглашении Леонардо во Францию.

Леонардо во Францию приехал. В отличие от Людовика Моро, герцога Миланского, к которому Леонардо обращался с письмом, где описывал, что может делать, Франциск от него ничего не требовал. Для Франциска было честью само его пребывание во Франции. Франциск дал ему дом — замок, деньги на эксперименты, что для Леонардо было самым главным и самым важным. Очень интересно, что у него были амбиции, но, прежде всего, они были амбициями ученого, а отнюдь не художника.

«Анна, Мария, младенец и агнец», Лондон

Когда во Флоренции он участвовал в конкурсе и делал замечательный картон «Поклонение волхвов», который сейчас находится в Уффици, ему обещали довольно большие деньги, но картина так и осталась незаконченной. Но почему?

Может быть, первоначально идея была другого решения или другого завершения, но то, что он сделал — это абсолютно завершенная работа. Ему не деньги были важны, ему просто надоело ее писать, и он уже ответил для себя на главные вопросы, когда делал ее. Она его перестала интересовать. Он двигался дальше, потому что его натура была натурой великого любопытствующего исследователя, внедряющегося в святая святых, в тайну бытия.

Кстати, я хочу сказать, что в «Поклонении волхвов» из Уффици, если внимательно рассматривать эту картину, есть тоже огромное количество деталей, на которые ответить в достаточной степени сложно. Меня нисколько не удивляет, что там есть знаменитая лестница, кончающаяся ничем. Неудивительно, что Андрей Арсеньевич Тарковский использует эту картину в «Жертвоприношении» — там тоже есть эта лестница, которая заканчивается ничем. Перекличка голосов. Как это замечательно, когда художники создают мировое эхо, когда они перекликаются в пространстве — перекличка голосов на воздушных путях. Вот это и есть культура.

Однако, я хочу вернуться к «Анне, Марии, младенцу и агнцу». Лично для меня и это абсолютно несомненно, все три картины объединены некой общей идеей, если не общим замыслом. И, несмотря на то, что они хронологически разнесены друг от друга на достаточно большие промежутки времени, все-таки Леонардо вкладывал в них какую-то одну и ту же мысль. Вот только какую? Когда вы их рассматриваете с точки зрения драматургии сюжета, вы начинаете теряться. Откройте любую книгу, посвященную Леонардо да Винчи, на любом языке и попробуйте найти на это ответ. Я готова с вами спорить, не найдете. Их описывают вскользь. Потому что это очень трудно. Почему Мария сидит на коленях у Анны? Почему Мария ее не видит? Почему голова на фоне лунного пейзажа, а ноги в воде? Почему Мария видит только младенца, а младенец, как-то слепо тянет за уши агнца? Я могу сделать предположение по этому поводу.

Когда Леонардо писал эти картины он думал, все-таки, иначе, чем его современники. Он был с ними и вне их. Конечно, эпоха Леонардо была эпохой великих открытий. Безусловно. Он очень интересовался небом. Он очень интересовался Космосом. Он очень интересовался Вселенной. Он очень интересовался не просто Вселенной, как творением божественного разума, а Вселенной, как великой загадкой связей. И я не исключаю такой возможности, что «Анна, Мария, младенец и агнец» представляют собой какой-то вариант гипотезы.

Например, Леонардо, как и его современники, придерживался такой неоплатонической идеи, что существует всемирный разум. Не вселенский, а всемирный. Всемирный дух.