Лекции по искусству. Книга 4

Недавно я была в его доме, который стал «Музеем Авангарда Михаила Матюшина» в Песках. В Санкт-Петербурге сохранился его дом и там создали такой приют уже теневого для нас времени, ушедшего в тень. Где-то в году 1912-ом, вся эта компания затеяла постановку оперы. Либретто взялся написать Василий Крученых, музыку — Михаил Матюшин (художник, композитор, теоретик и мыслитель, о котором вообще отдельно надо рассказывать).

С одной стороны, они говорили: «Мы — футуристы!» и предлагали новые художественные образы, скорости, пластику. А с другой стороны, они, как говорится, возвращались к первичности, к той точки отталкивания, о которой Осип Мандельштам написал: «И может быть до губ уже родились звуки и в бездревесности кружились все листы». Вот это первичная идея. Матюшин и Малевич говорили: «Звук, звук, звук до слова, звук до музыки — это возвращение к какой-то первичности». И они решили сделать такую оперу с очень броским и очень ярким для того времени плакатным названием, понятным только тогда: «Победа над Солнцем». Ну, естественно, что если победа, то только над Солнцем. Музыку, которая состояла из каких-то необыкновенных звуков, писал Матюшин, сценарную основу создавал Крученых, а декорацию писали Розанова и Малевич. Когда Малевич делал декорацию, то для второго действия, во втором акте, она должна была представлять собой задник на большом полотне. На этом заднике были написаны какие-то фигуры и, в том числе, большой черный квадрат, который Малевич назвал четырехугольником. И когда он написал этот четырехугольник, как декорацию задника для оперы «Победа над Солнцем» и увидел то, что написал — его это очень потрясло. Что-то щелкнуло в его голове, он снял этот задник и то, что было на нем нарисовано, кроме квадрата, закрасил белым. И получился большой черный квадрат на фоне огромного белого полотнища. Малевич был настолько потрясен собственной работой, что от возбуждения и осознания того, что он сделал, захворал. У него поднялась высокая температура. Он несколько дней не мог ни пить, ни есть, ни спать — он находился в очень лихорадочно-нервном состоянии, хотя был абсолютно адекватным и психически стабильным человеком. Он написал письмо Матюшину, в котором попросил сохранить эту работу. И не просто ее сохранить, а дать этому рисунку авторство, то есть его имя, и назвать «Черный квадрат» Казимира Малевича. Чем интересна эта просьба к Матюшину? Она интересна тем, что эти люди не больно-то заботились об авторстве, у них совсем не было такого современного авторского тщеславия. У них это было каким-то возвращением к первичности. Такая очень любопытная психология — они работали, как бы бригадно, соборно. Именно так, как об этом, когда-то мечтал Ван Гог — создать собрание художников-единомышленников. Оно у них было, они прекрасно работали вместе, никогда не ссорились, прекрасно понимали друг друга. Но именно сейчас он попросил, чтобы эта работа осталась за ним. Таким образом, в 1913-ом году был сделан задник с «Черным квадратом». Просьба Малевича об утверждении его авторства была выполнена и эту работу он показал в 1915-ом году на выставке футуристов, которая называлась «0.10». Вот такое название было у выставки. И квадрат вызвал большое недоумение, хотя, передовые художники, авангардисты, абстракционисты сами идут на любой художественный эксперимент, но не ради лабораторного эксперимента — этим никто не занимался, а ради поиска того самого языка и образа будущего.

И в этом же, 1915-ом году, он опубликовал одну из своих самых замечательных работ о новом искусстве «От кубизма до супрематизма». Потому что уже к этому моменту у него возникло слово или термин, которым он обозначает то, что им сделано. Малевич назвал свое искусство «супрематизмом». Что значит «супрематизм» и почему это так называется? Вот с этого момента мы немножко остановимся и задержимся на «Черном квадрате».