Лу Саломе

«Каждый раз, когда я читаю Ваши замечательные письма, я удивляюсь Вашему искусству выходить за пределы сказанного. Естественно, я не всегда иду здесь за Вами. Я редко испытываю такую потребность в синтезе. Единство этого мира кажется мне столь самоочевидным, что не нуждается в обосновании. Меня интересует другое — вычленение и разделение того, что иначе окажется перемешанным в единой первичной массе. Короче говоря, я аналитик».

Своей приверженностью синтезу Лу, пожалуй, в наибольшей мере была обязана кумиру своей юности — монисту и пантеисту Баруху Спинозе. Она искренно обрадовалась, когда среди близких учеников Фрейда нашла того, кто независимо от неё начал заниматься вопросами сходства Спинозы и психоанализа, — Виктора Тауска. «Белокурый упрямец и звериный собрат».

Тауск был намного моложе Лу, ему было тридцать три года. Он был родом из Хорватии, по специальности правовед, судья, к тому же имевший за плечами опыт журналистской работы в Берлине и Вене. Чтобы лучше разобраться в психоанализе, он в тот период специально оканчивал медицинский факультет и в кругу учеников имел репутацию одного из самых способных. Поначалу Тауск сблизился с молодой подругой Саломе, актрисой Элен Делп, с которой Лу прибыла в Вену. Но как это не раз происходило в её жизни, стоило вспыхнуть пламени общего очага интереса — и Лу магнетически приковала к себе его внимание. Несмотря на разницу в возрасте, они стремительно сближаются, и молодой доктор права и студент медицины завоёвывает её любовь.

Она весело рассказывает ему о том, как, тайком продав свои украшения, приобрела в юности том Спинозы и штудировала его вместе с Гийо. В декабре 1913 года она завязывает диалог о Спинозе и психоанализе в переписке с Рильке, и тот через друга-поэта Франца Верфеля достаёт ей все произведения Спинозы. Она посылает Райнеру очерк Тауска о голландском мыслителе в связи с учением психоанализа, и тот высоко его оценивает. Впрочем, эти отношения были насыщены не только интеллектуально. Виктор задел в Лу глубинные душевные струны, она как могла поддерживала финансово нуждающегося и несчастного в браке Тауска, баловала его детей, покупая всевозможные лакомства и билеты в кино.

Вместе с Тауском Лу участвует в его вводном семинаре зимнего семестра 1912 1913 года. И вместе осенью 1913 года они едут на четвёртый психоаналитический конгресс в Мюнхен, где Тауск собирается выступить по поводу своего спинозианского психоанализа.

На этом конгрессе Лу знакомит Фрейда и Рильке, и Райнер, хотя и не считал себя фрейдистом, принимает при посредничестве Лу многие его идеи, которые сразу же преображаются в его творчестве в присущие ему поэтические символы. Рильке сердечно принимают в венском доме Фрейда, когда он, получив в начале войны повестку, приезжает попрощаться и по увольнении со службы в 1916 году, когда он первым делом посещает этот дом.

Война удивительно сближает всех троих. Каждый из них по-своему, непрекращающимися исследованиями и поэзией, противостоит нарастающему хаосу. Фрейд, памятуя о знаменитом оптимизме Лу, спрашивает её в своих письмах начала мировой войны: «Вы всё ещё верите, что всё это — большие братья?»

«Все вместе они стали почище чёрта, — грустно шутит Лу и добавляет, — так происходит потому, что государства не позволяют себе всерьёз уделить внимание психоанализу».

Фрейд отвечает, что он не сомневается, что человечество преодолеет и эту войну, но он знает наверняка, что его ровесники уже не смогут с радостью видеть мир.

Лу ждёт ещё одно потрясение — известие о революционных событиях у неё на родине. Переворот и гражданская война повергли семьи её обоих старших братьев в глубокую нужду и бедствия. Второй брат, Роберт, вернувшись домой после похорон своего сына в Крыму, обнаружил своё маленькое поместье полностью разрушенным и разграбленным, и его семья смогла выжить лишь благодаря милосердию их слуги. Тот выделил им небольшое помещение на чердаке и капустный суп во время обеда, если брат помогал ему на поле.

Письма Лу доходили туда очень редко. И её тревога и беспокойство невольно прорываются в переписке с Фрейдом, хотя для этой переписки, сосредоточенной на психоанализе и психоаналитиках, обмен политическими новостями совсем не характерен.