Марксизм в эпоху III Интернационала. Часть первая. От Октябрьской революции до кризиса 1929 года. Выпуск первый

В чем же причина подобной перемены в настроении Бауэра? Это не только результат успешных выборов в октябре 1923 года (по сравнению с предыдущими выборами 1920 года австрийская социал-демократия добилась несравненно лучших результатов, получив 1.311.882 голоса против 1.494.298 голосов, поданных за Христианско-социальную партию, и 419.274, поданных в пользу пангерманистов и членов Аграрного союза), но и – прежде всего – следствие принятия закона, который взял под свою защиту квартиросъемщиков и с которым венский муниципалитет энергично выступил в ответ на контратаку домовладельцев против системы реквизиций[770]

. Успех, достигнутый в результате этой серьезной законодательной победы, которая представляла собой наиболее радикальную меру против «капитализма свободной конкуренции» в этом секторе во всей послевоенной Европе, казалось, подчеркивал гордую изоляцию «красной Вены», придавая ей символическое значение подлинного авангарда. В одной из своих статей в «Вельтбюне» Эрнст Толлер

[771]

с большой достоверностью воссоздал ту атмосферу враждебности, в которой был воспринят венский опыт, приводя тревожные комментарии одного австрийского промышленника, своего случайного соседа по купе в поезде Вена – Берлин:

«Зашел разговор о политике муниципалитета Вены. Он вызвал у моего собеседника бурю негодования. „Вы у себя в Германии имеете здравомыслящих социалистов, – говорит он, – наши же хуже большевиков. В Вене у буржуа нет больше никаких преимуществ. Капиталиста хладнокровно удушают. Без шума. Из него постепенно выкачивают кровь. Недавно я видел один из больших дворцов для рабочих и чуть не лопнул от негодования. Человеку вроде меня приходится все больше себя ограничивать. А что делать? Мне пришлось уволить одну из моих четырех горничных и шофера. Подумать только, за первую горничную вы должны платить 50 шиллингов налога, за вторую – 150, за третью – 600, а за четвертую – 1200 шиллингов. Это недопустимо. Вена вырождается. Владельцы ресторанов заявили, что они закроют свои заведения, если Брайтнер[772] не раскроет свои глаза. Один мой приятель, владелец ресторана, рассказывал мне, что бутылка французского шампанского стоит 8 шиллингов. Прибавьте к этой цифре 16 шиллингов, взимаемых на таможне. И вот из этих 24 шиллингов Брайтнер взимает 60%, которые составляют муниципальный налог“. Некоторое время тому назад я также изучил действия муниципального совета Вены, где социалисты имеют подавляющее большинство, и конкретные результаты, которые мне довелось увидеть, с чудесной силой развеяли бы чувство депрессии любого немецкого радикального социалиста. Здесь же находит свое объяснение тот факт, что австрийская коммунистическая партия не имеет последователей. Радикалы тут следуют за социал-демократической партией. Лишь в России культурная политика находится на подобном уровне»[773].