Мельбурн – Москва

– Лешенька, – тон ее был озабоченным, чувствовалось, что она прикрыла рот рукой и, возможно, ушла куда-то подальше, в ванную, например, чтобы ее не слышали, – ты не мог бы сегодня пораньше у себя закончить? Понимаешь, тут Эльшан приехал – ему срочно нужно к утру подготовить доклад. Мы сели на кухне, чтобы Игорька не беспокоить, но к нему ведь все равно нужно бегать, у него же насморк, ты знаешь.

Действительно, когда у Игоря был насморк, ему следовало подкладывать под голову две подушки, чтобы слизистая носа во сне не отекала. Если он с них сползал, а это случалось в среднем каждые десять минут, то начинал задыхаться, захлебываться и с ревом просыпался. Сочувственно вздохнув, я ответил:

– А ты там сама никак? У меня работы еще часа на два-три, но если уж так срочно….

– Ладно, работай пока, я постараюсь сама как-нибудь. Просто неудобно – человеку действительно нужно, ему и самому неловко. Он уж и извинялся за беспокойство, и цветы привез, а мне его даже посадить некуда – в кухне со стола в раковину все наскоро сгребла, мы уместили кое-как свои ноутбуки. Ты ведь посуду сегодня не помыл.

Да, упрек основательный – нынче была моя очередь убирать со стола и мыть посуду.

– Любимая, – наверное, мой голос никогда еще не звучал так нежно, – прости меня, я приду и все вымою.

– Леш, а ты где? – с неожиданным подозрением спросила моя жена.

– На работе, а что?

– Да голос у тебя какой-то странный. Ладно, ты, главное, если сможешь, то пораньше приходи.

– Что такое? – напряженно спросила следившая за мной Гюля.

Я сунул трубку в карман и пожал плечами.

– Ничего особенного, семейные дела. Да, если тебе интересно, то Эльшан действительно у нас – ему нужно подготовить какой-то доклад, а Маша ему помогает. Садись, работай.

Гюля послушно села за компьютер, и мы продолжили работу в полном молчании. Маша позвонила спустя час, и в голосе ее слышалось явное облегчение:

– Все, Алешенька, работай спокойно, Эльшан уехал. Я сейчас помою посуду и сяду работать, до утра все закончу.

Посмотрев на напряженное лицо Гюли, я переключил разговор на фоновый режим – чтобы она слышала Машу – и спросил:

– А что тебе нужно закончить?

– Да доклад же! – удивилась моя жена. – Я же говорю, Эльшану нужно завтра докладывать где-то в Госдуме. Просто с ним работать невозможно – все время отвлекается, спрашивает какую-то ерунду, треплется не по делу. Я под конец не выдержала, деликатно говорю: я все в сто раз быстрее закончу, если буду работать одна, а будут вопросы – позвоню. Он потоптался, потоптался, извинился и уехал. Не обиделся, как ты думаешь, Леш? Я немного переживаю.

– Не знаю, Машенька, – полным сочувствия голосом отозвался я, – может и обиделся, но, думаю, ничего страшного – переживет.

– Да, конечно, – она повеселела, – так ведь тоже нельзя – у нас в квартире неубрано, его охранники в подъезде толкутся. Ты ведь знаешь, эта ненормальная с третьего этажа может и милицию вызвать.

– Ладно, не волнуйся больше и иди отдыхать. Целую.

Я отключил телефон, повернулся к Гюле и застыл от изумления – закрыв лицо руками, она горько и беззвучно рыдала.

– Это конец, все! Больше я так не смогу!

– Что такое, что с тобой? – тупо спросил я.

– Ты никогда не поймешь, никогда! – ее руки бессильно упали, открыв залитое слезами, внезапно постаревшее лицо. – Знаешь, кто мой отец? Один из соучредителей Роснефти. Я училась дизайну в Париже, а когда вернулась домой, папа хотел специально для меня открыть дом мод. Если б я захотела стать поп звездой, он бы и голос мне сделал, не волнуйся, сейчас за деньги все можно купить! Но я ничего не хотела, кроме Эльшана. Кто он, как ты думаешь? Нищий красавчик из горного аула! Но способный – сумел пробиться в менеджеры дорогого ресторана. Там мы в первый раз встретились, и я сразу потеряла голову. Папа чуть с ума не сошел, когда я сказала, что выхожу замуж за армянина, он вообще армян не любит.

– Разве Эльшан армянин? – удивился я. – Я думал он из дагестанцев.

– Его отец был армянин, но умер еще до его рождения – в драке в Махачкале зарезали. Мать вернулась в аул беременная, там и родила. Эльшана воспитал дядя, даже имя «Эльшан» ему дал, хотя родные отца возражали. Но фамилия «Ишханов» армянская, и от крови армянской тоже не уйдешь.

– Ну и что, твой отец в конце концов смирился?