Мемуары непрожитой жизни

Так в нашем доме появилась Нора. Ее купили уже старой, просто бывшие хозяева уезжали насовсем за границу и продали нам животину по сходной цене. Я помню, как мы за нее расплачивались. У меня была копилка, полная мелочи. Бабка Нина ее разбила, высыпала гору монеток на поднос и вынесла бывшему хозяину собаки.

У Норы был скверный характер. Первым делом она нас с бабкой Ниной покусала, а потом легла в угол тосковать. Зато с собакой прекрасно ладил Алик, и вечера (после чистки свиного навоза) мы стали проводить, гуляя с Норой.

Снова про Сару

Время в моем повествовании с этого момента станет убыстряться. Оно и в жизни как будто стало течь быстрее.

Сейчас я хочу продолжить рассказывать про Сару.

Я уже упоминала, что ей все давалось легко. Сначала она организовала курсы кройки и шитья для учителей и учеников. У меня никогда ничего не получалось шить на машинке. Руки не так заточены. Но многие тогда смогли прилично одеться благодаря Саре. Это были женские вечера, на которые собирались все. Я научилась вышивать салфетки и собирать тапки из обрезков искусственного меха. Мешки с обрезками где-то брала Сара. Потом мы устраивали ярмарки, где учителя с родителями покупали наши поделки по сходной цене. Это была моя самая первая копейка в жизни.

Потом Сара стала учить нас готовить. Горячего цеха в школе не было, поэтому готовили бутерброды из чего придется, обычно из принесенного из дома варенья, накрывали на стол и пили чай, пригласив на наши посиделки мальчишек. Почти все семьи в то время жили очень бедно, а подростки все время хотели есть.

А потом Сара окончательно «слишком много на себя взяла». Мы стали ходить в театры. Брали «стоячие» билеты. Сара не боялась вывозить огромную группу подростков на вечерние спектакли. И ничего никогда ни с кем не случалось. В одиннадцать часов вечера она каждого провожала до дверей квартиры и далеко за полночь спешила домой.

Алик повсюду ездил со мной. Весь мой класс был с ним знаком. Потом выяснилось, что многие девочки завидовали мне из-за его верности. У них – наряды, а у меня мой верный рыцарь – Алик.

Двойная жизнь

Так у меня с детства появилась привычка жить двойной жизнью.

В то время в одной моей жизни были поросята и их навоз, а в другой – блистательная Сара и оперный театр. Конечно, я всегда тянулась к той, другой, яркой жизни.

Когда спектакль был неудачный (а таких у Сары, в принципе, быть не могло, она знала наизусть репертуар всех театров), она говорила: «Зато какие костюмы!».

Да, Сара, спектакль бывает неудачный, но костюмы чудо как хороши…

И теперь я живу двойной жизнью. На работе я – клерк, винтик в огромной полувоенной машине, где все считают меня странной, неуместной и нелепой частью военного плаца, слишком мягкой для того, чтобы там находиться. Как будто в тюрьме поставили плюшевое кресло. Белая ворона.

Есть и другая жизнь. Жизнь в моих рассказах, стихах и фотографиях.

На старом месте работы, куда я трудоустроилась по знакомству, по своей обычной фантастической наивности я доверилась коллеге и показала часть своего мира – фотографии. Меня тут же сочли странной, опасной для среднестатистического исполнителя, поэтому, в конце концов, пришлось уйти. Железная дорога требует дисциплины и подчинения. И только.

В одной жизни тяжело, всегда тяжело. А в другой жизни всегда легко.

101-й километр

У нас появился участок земли. Не дальше, не ближе, а на сто первом километре по Витебскому направлению. В самом сердце болота.

Туда только пустили электрички, и редкий лес еще не был раскорчеван, но железнодорожникам приходилось пускать сдвоенные составы, потому что народу набивалось – яблоку негде упасть. Все стремились вырастить на клочке земли в шесть соток хоть какую-нибудь картофелину.

Ехать до нашего участка – два с половиной часа, но бабка Нина не унывала: «Зато от электрички идти недалеко».

В первый раз меня туда взяли после раскорчевки леса. Пни девать было некуда, и их жгли. Огромные столбы огня поднимались над всеми участками. Жар стоял невыносимый. Как тогда не спалили половину Ленинградской области – не понятно.

Но наши «хрюши» уже прилично набрали вес, и нужно было строить им свинарник.

Машины у нас не было. В садоводстве даже не было проведено электричество. Автодорог туда тоже не построили. Единственная связь с Питером – электричка.

Тут бабка Нина проявила чудеса изобретательности. Она начала возить строительные материалы в тамбуре поезда. Электричка стояла на платформе только одну минуту, поэтому, чтобы выгрузить необрезные доски, бабка Нина открывала руками двери электропоезда за пять минут до подъезда к платформе и выбрасывала доски на ходу. Потом выходила, собирала их по одной штуке и относила на участок.

Свинарник она собственноручно собрала за месяц, и поросята, наконец, переехали из квартиры.

03.05.2015 года

Бабка Нина была во всех отношениях героической женщиной. После поездок с геологическими партиями в молодости перевозка необрезных досок в тамбуре поезда и сборка свинарника, наверное, казались ей веселой игрой.