Между черным и белым. Эссе и поэзия провинции Гуандун

То, что мне удалось сесть на этот несущийся вперед поезд, в глазах других выглядело невероятной удачей. В год, когда мне исполнилось двадцать, меня выбрали в качестве члена правления уездной ассоциации каллиграфии. Правление состояло из девяти человек. Кроме меня и еще одной сопливой девчушки остальные были мужчины-каллиграфы среднего и пожилого возраста. Уездная ассоциация каллиграфии представляла из себя общественную организацию с тремя «без»: без рабочего помещения, без штата сотрудников и без денежных средств. Уездное отделение Китайской федерации литературы и искусства было отчим домом для таких организаций, как наша, и когда у нас проводились собрания, мы ходили туда на чай. Федерация литературы и искусства располагалась в районе Чаошань в традиционном для этих мест домике; если идти с улицы Вэньхуа-лу надо еще свернуть два раза. Крыша внешней стены поросла зеленым мхом, дверные рамы были сделаны из прочного камня. Когда проходишь первые ворота и с внешнего дворика смотришь во внутренний, сразу ощущаешь его бесхитростную простоту и душевность: посреди двора в чане растут лотосы, летом листья-шапочки приподнимаются и под ними, прячась в листве, иногда распускаются один-два цветка. Чан с лотосами был темно-коричневого цвета со светло-болотным узором. Поверхность чана была равномерно поделена четырьмя медальонами в форме тыквы-горлянки с народными мотивами вроде пары уток мандаринок. Это был древний дом. Заходя в Федерацию посидеть, работники культуры ощущали себя в «изысканном обществе».

Жаль, что когда я оказалась в этом дворике в должности члена правления Ассоциации каллиграфии, дым сражения уже приближался в мою сторону. Первое заседание Ассоциации каллиграфов оказалось настоящим военным противостоянием. Какая-то народная художественная группа стала местом, где развернулась прямо-таки уменьшенная версия настоящего исторического политического раздора. Алебарда синего дракона, длинное копье со змеевидным лезвием, секира, меч «итяньцзянь», кинжал «чешуйка дракона» — в ход шли все средства, то и дело раздавался звук скрещивающихся клинков, в каждом выпаде была мощь и энергия, желание подавить.