Между черным и белым. Эссе и поэзия провинции Гуандун

В те годы я погрузилась в великолепие эпохи.Чувствую слабость и бессилие,заставляющие трепетную жизньпокрыться дымным отрицанием и невежеством.Она погибла от ран нашего времени,ни трое спорящих за компенсацию родных братьев,ни родители — никто не подумало ее мертвой плоти.Никто не скорбел, никто не рыдал,

Вместо нее осталась лишь холодная сумма компенсации.Ху Чжиминь: в двадцать три годаона погибла от отравления алкоголем.Я все еще храню о ней отчетливые воспоминания.Когда-то мой товарищ по работе, потом попалав гостиничные проститутки. С ясной улыбкойи звонким голосом обсуждаласвой горький опыт: рассказывала мне о том,что повидала:слишком много так называемой правды жизни,

стоя на пороге рационализма, напримерплотские желания.Она никогда не стеснялась говорить о своей профессиии о планах на будущее; в ее родных краях очень многомолодых женщин занимаются древнейшим ремеслом.Например, молодые супруги и сестры, золовки и невесткивместе отправляются в Нанкин или Гуандун…В парикмахерских, салонах, мрачных комнатушках, —она хороша собой, —

в гостиницах, элитных заведениях, — на ее лицерадость… Мы редко виделись, нас связывалоодинаковое происхождение, но в итоге мы оказалисьв различных мирах; в этом городе, в эту минутудва человека, которых случайно столкнула жизнь,встретились и вновь расстались.Каждый поспешил своей дорогой.Переменилась ли судьба? «Она погибла!» —сказал мне ее земляк, потом поведалоб обстоятельствах ее гибели, рассказал,

сколько денег она отсылала домой,сообщил, как хорошо отделан их дом, — на деньги,которые братья заработали, торгуя ее телом,в городке купили дом и лавку.Сказал, что после ее гибели братья даже трупНе забрали домой — таких не хоронятна родовом кладбище:она продавала свое тело, грязь от этогоможет испортить домашний фэншуэй.(Из сборника «Записки работницы»)

Станок