Между черным и белым. Эссе и поэзия провинции Гуандун

Во мне сокрыта бескрайняя равнина,поезд мчится по ней в пору глубокой осени.В тоскливых и прохладных сумерках,вослед за поездом и я кочую,посадив на пустынных просторах тысячу кустовбоярышника.Их кроны серебристы, плоды огненны,в них открываются любовь и милосердие,а еще покой, я знаю, что судьба похожана бесконечные гряды холмов, озера и равниныили на извилистый поток, — ветви боярышникаколышутся вослед поезду.На ближних и дальних вершинах высятся деревья

в потрепанных одеждах, как блуждающиезыбкие тени,следуя за поездом: одно, два, три дерева…Они стоят посреди серой туманной равнины,я разговариваю с деревьями, они мне друзьяи родные.(Из сборника «Деревня Хуанмалин»)

Хлопковое дерево[236]

1

Время — это хлопковое дерево, с каждым днем вырастаетна один вершок[237].Согбенны колени и душа, и в этом нечистом местеот безымянной запруды

все-таки исходит веяние чистоты.Проститутки, как и я, прибыли сюда издалека,с невыразимой печалью, гонимые роком.Я приехала в эту захламленную«деревню посреди мегаполиса»[238],словно тухлая рыба, она наполняет душу смрадом.Не различить мне тонкого аромата цветущих вдоль дорогихлопковых деревьев.На них — гниль нашего времени, красныеи серовато-белые цветы, порою вдали виднеютсявершины безымянных гор.Замутненные вещи покоряются течению своейбезвольной судьбы.

Местные сердца заполнены до краев ненавистьюи недовольством,о которых они боятся высказаться, боятся проявить их,а те лишь растут и множатся изнутри.

2

Фортуна непрестанно мучает меня, все страстные,светлые моменты поглотила тень от хлопкового дерева,любовь и ненависть стали иллюзорными.Пустая скорлупа бренного тела себя осквернила,я — рядом с чем-то огромным,как выброшенная гайка — резьба истерласьи уже не держит вращающийся механизм;спрятаться в углу и наблюдать, раздумывать.

Под уличными фонарями — густая теньот хлопкового дерева,его нежные ветви придавили судьбы стольких людей,так ночной кошмар довлеет над хрупким подростком.Проститутки под уличными фонарямиобсуждают чуть опустившееся бытие,в грохоте сумрачного металлопрокатного заводасальная и многоголосая жизнь юнца,рана на его большом пальцене сможет отразить судьбу индустриализированной эпохи,он невольно включен в тело механизма,став одним из скрепляющих его болтов.

3