Читаем Между черным и белым. Эссе и поэзия провинции Гуандун полностью

В песне чаек над одним гребнем волны —белизна и радость десяти тысяч гребней.Во вздохе парусника на десяти тысячах гребней волн —синева и печаль одного гребня.Шумная толпа людей на площади, —у одного человека — легкомыслие десятков тысяч.Тихий силуэт при свете одинокой лампы, —У десяти тысяч человек — погружение в ничто одного.

Расставание

Бутылка вина заснула,за столом остались лишь я да кости,я услышал, как кости, покусанные острыми зубами,
открыв свои раны, глаголят,у них нет ненависти ко мне, они передают мне привет,уговаривают поменьше пить вина вне дома,не застужать желудок глубокой ночью,не смотреть на свою тень под светом фонаря.Кости вспоминают дни, когда они с мясом были опоройдруг другу,тогда они были счастливы, пускай в деревне,хотя встретились лишь в глиняном кувшине,выучив китайский,тем не менее я по-прежнему слышу в их говоре сельскуюречь.Это моя встреча с несколькими земляками
отделила мясо от костей,сейчас земляки ушли,и, скорее всего, уже не вернутся.Кто из нас — кости, а кто — мясопод укусами времени?После отделения мяса от костей останетсяхоть кто-нибудь послушать,что мои кости говорят о житье-бытьена местном диалекте?

Случайная встреча на улице фруктов с толпой яблок

Они точно не с одного дерева,но все они — яблоки,
и этого им достаточно, чтобы сплотиться:телом к телу,они греются друг о друга,источая взаимный аромат.Они не похожи на смердящий дуриан,да еще и с ужасными колючками,защищающими от остальных.я заметил издалека, что яблоки улыбаются,я подошел ближе — их лица зарделись,такой же румянец у склонившей головудеревенской девушки,не такой, как у легкомысленно краснеющего персика,не такой, как у клубники, чья спелость с привкусом крови
сырой рыбы.Яблоки — самые чистые, самые полезные фрукты,они — благодатные фрукты,Самые выдающиеся из них лежат на видном месте,и горожане выбирают из них лучших.Это — везунчики, ими гордятся остальные яблоки,Сколько яблок за свою жизнь так и не доберутсядо города!Близится Новый год, я отобрал те, которые больше всегоскучают по дому,принес яблоки домой, чтобы они погляделина моих поседевших от вьюги родителей.

Мойщики окон

Перейти на страницу:

Все книги серии Антология поэзии

Песни Первой французской революции
Песни Первой французской революции

(Из вступительной статьи А. Ольшевского) Подводя итоги, мы имеем право сказать, что певцы революции по мере своих сил выполнили социальный заказ, который выдвинула перед ними эта бурная и красочная эпоха. Они оставили в наследство грядущим поколениям богатейший материал — документы эпохи, — материал, полностью не использованный и до настоящего времени. По песням революции мы теперь можем почти день за днем нащупать биение революционного пульса эпохи, выявить наиболее яркие моменты революционной борьбы, узнать радости и горести, надежды и упования не только отдельных лиц, но и партий и классов. Мы, переживающие величайшую в мире революцию, можем правильнее кого бы то ни было оценить и понять всех этих «санкюлотов на жизнь и смерть», которые изливали свои чувства восторга перед «святой свободой», грозили «кровавым тиранам», шли с песнями в бой против «приспешников королей» или водили хороводы вокруг «древа свободы». Мы не станем смеяться над их красными колпаками, над их чрезмерной любовью к именам римских и греческих героев, над их часто наивным энтузиазмом. Мы понимаем их чувства, мы умеем разобраться в том, какие побуждения заставляли голодных, оборванных и босых санкюлотов сражаться с войсками чуть ли не всей монархической Европы и обращать их в бегство под звуки Марсельезы. То было героическое время, и песни этой эпохи как нельзя лучше характеризуют ее пафос, ее непреклонную веру в победу, ее жертвенный энтузиазм и ее классовые противоречия.

Антология

Поэзия

Похожие книги

Авантюра
Авантюра

Она легко шагала по коридорам управления, на ходу читая последние новости и едва ли реагируя на приветствия. Длинные прямые черные волосы доходили до края коротких кожаных шортиков, до них же не доходили филигранно порванные чулки в пошлую черную сетку, как не касался последних короткий, едва прикрывающий грудь вульгарный латексный алый топ. Но подобный наряд ничуть не смущал самого капитана Сейли Эринс, как не мешала ее свободной походке и пятнадцати сантиметровая шпилька на дизайнерских босоножках. Впрочем, нет, как раз босоножки помешали и значительно, именно поэтому Сейли была вынуждена читать о «Самом громком аресте столетия!», «Неудержимой службе разведки!» и «Наглом плевке в лицо преступной общественности».  «Шеф уроет», - мрачно подумала она, входя в лифт, и не глядя, нажимая кнопку верхнего этажа.

Дональд Уэстлейк , Елена Звездная , Чезаре Павезе

Крутой детектив / Малые литературные формы прозы: рассказы, эссе, новеллы, феерия / Самиздат, сетевая литература / Любовно-фантастические романы / Романы