Между черным и белым. Эссе и поэзия провинции Гуандун

Его руки были холодны как лед, я стояла на коленях перед ним и держала их, не отпуская. Я не могу плакать, я должна беречь свои силы, чтобы согреть его своим теплом, я спасу его жизнь! Я продолжу держать его руки, не дам ему умереть. Дедушка упал в обморок. Никто не пришел мне помочь. Я здесь окоченею. Я умру от холода. Я боюсь, что вот-вот сама потеряю сознание и отпущу его руки. Мои руки связаны с его жизнью! Даже если я смертельно устану, заледенею, я не могу ослабить хватку. Но у меня на самом деле не осталось ни капли сил. Я волнуюсь. Я боюсь. Я начинаю злиться. Если умру, то, думаю, кто-нибудь заменит меня и поможет деду, а значит, я могу позволить себе умереть. Холодно, холодно, холодно… Я проснулась. Все тело было заледеневшим.

Следующие несколько ночей мне снились подобные сны. Во сне я уставала еще сильнее. И в каждом из снов я была свидетелем того, как кто-то умирал, или кто-то наблюдал, как умираю я, или как я была на собственных поминках, или как мы с умершим старым другом блуждали по незнакомому городку и не могли найти место, куда бы нам хотелось отправиться.

А вот другой сон.

Я вместе с каким-то путником шла по гористой местности, покрытой очень редким лесом. И в кустарнике впереди был мертвец. Я не осмеливалась посмотреть на него. Мы залезли в потрепанный грузовик марки «Цзефан»[54]. Там был большой канал, похожий на речку Хунци, вода в нем текла не очень быстро, он был всего лишь три-шесть сантиметров глубиной. Когда мы взбирались на гору, автомобиль заглох, мы вышли из него. Огляделись, а в воде канала кровь! И много-много расчлененных трупов, и все это были трупы школьников! Руки, руки, один кусок ноги, еще один, портфель, башмачки, еще ноги… Ох, голова! Как вышло, что так много школьников умерли в реке? Почему нет ни одного целого трупа? Из водопропускной трубы тоже торчали трупы, на этот раз они были целые. Непрерывно, один за другим они выскальзывали наружу. Два скрюченных трупа застряли в отверстии трубы.

Я изо всех сил закричала:

— Они же все дети, столько много детей умерло! Как же они умерли?

После пробуждения перед моими глазами все еще стояла эта картина с ручками, ножками и другими частями тела. В трубе голова школьника; скрюченное тельце другого.

Меня тошнило. Желудок выворачивало. В моей голове кто-то очень хотел сойти с ума, но я умышленно сдерживала его. Я хотела пойти позагорать. Хотела нажать на выключатель воспоминаний.

Фромм писал: «Сон — это универсальный язык человечества. (…) Когда мы спим, нам не нужно приспосабливать внешний мир к своим потребностям. (…) Мы свободны от бремени труда, от необходимости нападать или защищаться, от необходимости наблюдать за действительностью и овладевать ею. Мы видим сны, создаем в своем воображении истории, никогда не происходившие наяву и порой даже ни на что не похожие».

Во сне я в банке у окошка считала деньги, кажется, я их получала. Пачка купюр по пятьдесят юаней. Когда я досчитала до последней, то обнаружила, что банкнота на три пятых порвалась на два неровных отрезка. Я сказала сотруднику банка:

— Эта купюра не годится, поменяйте, пожалуйста.

Сотрудница, довольно полная женщина средних лет, категорически отказала:

— Не могу поменять, я вам давала целую, это вы ее порвали.

— Это не я порвала, и рваные купюры вы должны принимать.

Эта толстая женщина заявила:

— В этом случае она не подлежит возврату.

Я сказала:

— Дайте мне скотч, я ее склею.

Она ответила:

— Бесполезно, они плохо клеятся.

— Дайте, я заклею и покажу вам.

Я хотела ровно совместить части банкноты, но один кусочек всегда сдувало ветром, и чем больше я ее теребила в руках, тем больше купюра рвалась. От соседнего окошка ко мне подбежал старик, он был очень наглым, и, протянув руку, схватил купюру и превратил ее в кусок неровно порванной бумаги. Я поспешно вышла наружу и приклеила эту бумажку на землю. Внезапно она стала размером с банное полотенце. Купюра настолько истрепалась, что ее было сложно собрать, и чем сложнее становилось, тем с большим упорством я пыталась привести ее в нормальный вид, и оттого очень устала. Пришла полная сотрудница банка, посмотрела на то, как я на земле собираю этот пазл, и стала указывать, как и что делать, из-за чего я все больше выбивалась из сил, но не могла остановиться.