Между черным и белым. Эссе и поэзия провинции Гуандун

На самом деле мост Сянцзыцяо был построен уже в сунскую эпоху[112]. Он имеет двадцать четыре постоянные опоры и восемнадцать понтонов, поэтому ему не страшно стремительное течение; это такой плавучий мост, который можно поднять и опустить, открыть и закрыть. Строки из стихотворения «Восемь чудес Чаочжоу»

[113] «Весенним утром дыбятся волны на реке Сянцзян, восемнадцать лодок замыкают картинный мост» как раз и описывают весенний подъем воды у моста. В местной частушке издревле поется: «Что за прелесть мост на реке Сян, при нем восемнадцать лодок и двадцать четыре опоры, на каждой опоре по красивой башне, вот только из двух ржавых буйволов один куда-то смылся». Куда же делся один из двух буйволов, поставленных на мосту для укрощения вод? Унесен весенним половодьем или же бык обрел бессмертие и устремился на Небо? Вот уж сколько лет поют эту частушку, а загадка так и не прояснилась. В прежние времена мост Сянцзыцяо служил и переправой, и местом для торга, на его двадцати четырех опорах имелось двадцать четыре терема или беседки. На пятистах метрах моста торговцы зарабатывали себе на жизнь, а под мостом стояли популярные в свое время увеселительные «лодки с навесами». Эти лодки всегда были украшены цветами, на них пели и танцевали сестричка Пу, девица Цзэн, Девятая тетушка Цзэн[114]

… Говорят, что имена этих прекрасных и благоухающих обитательниц цветочных лодок из Чаочжоу «не уступали в славе красавицам с реки Циньхуай в Нанкине и гетерам с реки Чжуцзян».

Ныне же опоры, как и встарь, на месте, а вот под мостами по вечерам уже не слышится шелест ласковых голосов с «лодок с навесами».

Чаочжоу — это еще и мир колодцев. Дождь, пруды и колодцы внесли в эти места чистоту и одновременно смягчили чаочжоуские нравы. Утром и на закате пришедшие за водой юноши и девушки собирались вокруг колодцев, находившихся за усадьбами. Сколь прелестны узкое кирпичное око колодца, откуда доносится плеск воды, поросший зеленым мхом оголовок и растущее рядом с ним коричное дерево, выпускающее в марте нежную зелень. Колодезная вода в Чаочжоу по-особенному чиста и сладостна, из-за этого местные мужчины отличаются утонченной красотой, а женщины — кротким взглядом. Сочетание чудотворных гор и красивых вод, соединение мужского и женского начал превратило чаочжоуских мужчин в удивительных мастеров. Свидетельства тому — золоченая резьба в переулке Саньцзясян, поделки из соломы и бумажная вырезка с набережной Шандунти, цветные фонари и ароматические мешочки с улицы Кайюаньцзе, керамика с цветочным орнаментом из района Фэнси. Виртуозные мастера Чаочжоу ни в чем не уступают местным женщинам, искусным в вышивании по шелку. Взять только золоченую резьбу из переулка Саньцзясян, уже этот шедевр прославил их повсюду и на века. Эти мужчины деревянным молотком и стамеской вырезали в спокойном переулке, ведущем к шумной улице, историю древнего города, тихую народную песню и изящный дух чаочжоусцев.

Колодцы Чаочжоу неразрывно связаны со здешними каменными арками. Если миновать колодец усадьбы Чжо, что на улице Вэньсинлу, то под зеленой сенью фениксовых деревьев у ступеней моста Цзюбаньцяо найдется двуокий колодец, а неподалеку возвышается Арка четырех ученых. Отсюда до Нижнего рынка по улице Саньхуали чередой идут древние колодцы, старинные лавки и известные арки, как говорится: «Лучшее в Поднебесной — это Чаочжоу».

Каждый из колодцев овеян своей легендой. Ставший достопримечательностью Лотосовый колодец славен тем, что ровно в полдень в его кристально-чистых глубинах распускаются лотосы. У Колодца долга другая история. Семьсот лет назад, когда спасавшийся от монгольских войск сунский император Чжао Бин, изнывая от голода и жажды, проходил рядом, из колодца вдруг хлынула вода, и ее можно было черпать рукой. Находившийся в отчаянном положении император, глядя на выплескивающуюся чистую колодезную воду, оперся на колодец и невольно зарыдал: «Даже колодец исполнен чувства долга к государю, как же мне его отблагодарить?» Бегство минской красавицы Хуан Унян с талантливым юношей из Цюаньчжоу Чэнь Санем связано с древним колодцем в районе Хуаюаньсян на западе города. Именно у этого колодца девушка бросила одну из своих вышитых туфелек, чтобы все подумали, что она утопилась, а сама сбежала к возлюбленному на юг провинции Фуцзянь. Не знаю, жалко ли было расставаться с городом красавице Хуан Унян, когда с вышитой сумочкой в руке она изящно проходила через девяносто шесть арок Чаочжоу.