Между черным и белым. Эссе и поэзия провинции Гуандун

Для всей семьи это выглядело понятным, но в то же время не очень, однако тетушке вопросов никто не задавал. На чайном столике лежало несколько фотоальбомов, привезенных тетушкой. Кажется, что молчаливые фотографии дали прекрасный ответ для каждого члена нашей семьи. Во всех альбомах были совместные снимки тетушки со звездами и высокопоставленными чиновниками, а также с разными иностранцами с высокими носами и большими глазами, на фоне великолепных отелей, солнечных пляжей, с указанием, на каких съемочных площадках сделаны эти кадры. На фотографиях тетушка была в больших солнцезащитных очках и в красочных блузах с рукавом «летучая мышь» — своим внешним видом она нисколько не уступала звездам. Среди фотографий был один снимок, на котором не было ни людей, ни фона, а было только несколько строчек с большими иероглифами. Этот снимок выглядел тускло, но, тем не менее, сразу привлекал внимание. Уверена, что каждый, кто рассматривал альбом, уделял внимание этому снимку — на нем виднелись три строчки из начальных или конечных титров какого-то фильма, посередине было написано: «Производство фильма — Чжэн Цзе». Четыре больших печатных иероглифа кофейного цвета. В то время альбомы лежали на чайном столике в гостиной в доме старшего дяди. Не только вся наша семья, но и гости, которые приходили поздравить с Новым годом, охотно и с любопытством их рассматривали. Пока страницы перелистывались, тетушка все это время сидела на диване, скрестив на груди руки и закинув ногу на ногу, и пристально смотрела в телевизор.

На пятый день нового года после завтрака, когда мы расположились погреться у огня, совершенно неожиданно тетушка вдруг сказала, что хочет съездить в Няньюйсюй посмотреть на наш старый дом.

— Что? Поехать в Няньюйсюй? — Маме показалось, что она ослышалась. Я под одеялом сдавила мамину руку, и мама переменилась: — Ах, в Няньюйсюе, должно быть, никого не осталось — кто в уезд переехал, кто в город. — А потом добавила: — Я и сама не была там несколько лет. А вот Сяоин… Сяоин-то всегда там.

О Сяоин следует рассказать отдельно. Шэнь Сяоин была соседкой в нашем старом доме, из-за того, что она в детстве переболела полиомиелитом, у нее развился паралич, спина не разгибалась полностью, а ростом она была не выше пяти-шестилетнего ребенка. Целыми днями она сидела, ничего не могла делать и замуж так и не вышла. Старый дом деда мы давно продали, неизвестно, живет ли там еще Сяоин.

Потом мама рассказала, что хотя тетушка и Сяоин ровесницы, они были не очень дружны. Сяоин не могла ходить в школу и все дни проводила в кресле, ну а тетушка была непоседой, целыми днями где-то бегала и не возвращалась домой до вечера. Мама добавила:

— Даже и не знаю, с кем ты, Цаоюй, из тамошних людей хорошо общалась, кажется, и с друзьями, и с одноклассниками, и с коллегами отношения были так себе.

Мама, тем не менее, съездила с тетушкой в Няньюйсюй. Они выехали утром, а вернулись к ужину. Едва переступив порог дома, матушка сразу сказала, что за день где только они ни побывали: прежние соседи, коллеги, знакомые — ко всем заехали, и все страшно радушные, нужно уезжать, а они не пускают, ну чуть ли не до драки дошло.

Дождавшись, пока тетушка зайдет в туалет, мама, глядя на дверь в туалетную комнату, подняла нос, сжала губы и, понизив голос, сказала, что сегодня было потрачено немало денег, с кем тетушка ни встретится — сразу дает деньги, и каждому по две сотни, а Сяоин дала три. Я подумала: тетушка нам на Новый год дарит по сотне, никогда не дарила по три, это же равноценно зарплате за три месяца! Конечно, мама не могла намекнуть тетушке, какая это большая сумма, боясь, что тетушка в ответ назовет ее скупой.

Подобные ситуации случались неоднократно. Тетушка в течение нескольких лет после развода неизвестно по какой причине отказывалась видеться со своей дочерью. Несколько раз было так, что тетушка поначалу соглашалась, старшая тетя уже согласовала время и место встречи, но прямо накануне свидания тетушка все-таки передумывала. Дочка ждала в полной неловкости: старшие тети приложили столько усилий, и все напрасно. После этого случая долгое время никто не осмеливался при тетушке упоминать ее дочь, потому что если кто спрашивал, она страшно сердилась на этого человека. Спустя много лет, уже после переезда тетушки в Хайкоу, старшая тетя вновь подняла эту тему, на этот раз тетушка никак не высказала свою позицию: будет встречаться или не будет — ничего не сказала. Тетя воспользовалась этим и привезла Даньдань в Хайкоу — наконец-то мать и дочь воссоединились. Старшая тетя рассказывала, что перед отъездом тетушка дала Даньдань очень много денег, десятки тысяч. В то время Даньдань уже начала работать, пора было подумать и о замужестве.