На языке врага: стихи о войне и мире

За то, что этот сад переживет века,и не осыплется минута за минутой,возьми его за яблочко и придуши слегка,в гнедую кожуру по осени укутай.Плоды айвы, покрытые пушком,как щеки детские – полны и розоваты,и ты бежишь с отцовским вещмешком,и вновь трещат от тяжести заплаты.Когда стреляет Босх Иеронимдвуствольной кистью в голову и спину,а ты бежишь, с рождения раним, —вишневый и седой наполовину.

И за оградой – вновь увидишь сад,увидишь дом и ангельские лицавсех брошенных тобою, невпопадваренье пишется, и в баночках хранится.

«Где морковь и редис, расправляя зеленые крылья…»

Где морковь и редис, расправляя зеленые крылья,устремляются в сизую землю съедобным лицом,пусть безумен полет, но – божественно это бессилье,и нельзя – не сорвать, и нельзя – не прослыть сорванцом.Где – напялив с грехом пополам для ныряния маску,через толщу воды – я рассматривал рыбий альков:суету пескарей, окуней кружевную окраску,

там, где манна небесная – горсть дождевых червяков.И чего ни коснешься – рукою, рассеянным взглядом,взбаламученным словом, по-детски не ведая, чтоцелый мир опрокинется, сгинет, охвачен распадом…Помолчи, не садись на траву, не испачкай пальто.

«Чадит звезда в стеклянном саксофоне…»

Чадит звезда в стеклянном саксофоне,изъезжен снег, как будто нотный стан,косматая Казань, у января на склоне,зубами клацает: та-та-та-татарстан.Для нас любовь – количество отверстий,совокупленье маргинальных лож,

твой силуэт в пальто из грубой шерсти —на скважину замочную похож,и полночь – заколоченные двери,но кто-то там, на светлой стороне,еще звенит ключами от потери,та-та-та-та-тоскует обо мне.Шампанский хлопок, пена из вискозы,вельветовое лето торопя,не спрашивай: откуда эти слезы,смотрел бы и смотрел бы сквозь тебя.

«Мумия винограда – это изюм, изюм…»

Мумия винограда – это изюм, изюм,

эхо у водопада, будто Дюран-Дюран,мальчик за ноутбуком весь преисполнен «Doom»,ну, а Господь, по слухам, не выполняет план.Прямо из секонд-хенда вваливается год,вот и любовь – аренда, птичьи мои права,прапорщик бородатый вспомнился анекдот,лезвие бреет дважды – это «Нева-Нева».Старый почтовый ящик, соросовский ленд-лиздля мертвецов входящих и исходящих изснежного полумрака этих ночных минут,Что ты глядишь, собака? Трафик тебя зовут.

«Как поет фонтан сквозь терновник зноя…»