На языке врага: стихи о войне и мире

Комары на Байкале – размером с цыпленка —богомола ведут под уздцы,а затем, прорывают защитную пленку,засыпай, успокойся, не сцы.Что им пьяная кровь да унылое тело:пусть гудят над тобой, тяжелы —от байкальской воды, от поддельной нутеллы,от просроченной адской смолы.Косоглазая бабочка выхватит плейер —из твоей полусонной руки,и взлетает, раскрыв императорский веер —вот такие у нас мотыльки.

Разрыдается омуль над свергнутым язем,свистнет хариус в два плавника:водку пьянствуем, курим траву, безобразим?лезут черти из черновика.А за ними выходит Илья Носферату —каторжанин, шаман, содомит,он массирует сердце, как будто простату,и в простуженный бубен бубнит.Твой Байкал – черновик о погибшем поэте,ну, а как тут с любовью к врагу:от любви, как известно, рождаются йети —но и эти – сбегают в тайгу.

Кусто неопалимый

Затонувшие яхты проводят свои регаты:это что-то вроде любви, где один – не воин,и мурены, жмурясь, выглядывают из пробоин —любопытные, как сурикаты.От медовых медуз не ослепни, моя дурында,собирает команда свои черепа и кости,прикусив язык, опять захлебнулась рында,это мысли о холокосте и лоукосте.Чуть сверкнув, опустилась на черное дно монета —мы едва успели прочесть название судна:побеждает «Гёте»! – воскликнул я безрассудно,ну а ты возразила: всегда побеждает «Гетто».

Все мы вышли с шипением из одного баллона:газообразные люди, влюбленные в танго,и теперь нас вдыхают от А и до Б «Циклона»,на подводной регате, узники без акваланга.

«В лепрозории – солнце, проказник уснул…»

В лепрозории – солнце, проказник уснул,санитаром – под белые руки – внесен,и блестит, словно масло, подсолнечный гул —осторожно, по капле, добавленный в сон.Деревянный цветет на припеке сортир,оловянный сгущается взгляд из орбит,козлоногий, на ощупь – стеклянный, сатир —где каштановый парк, отступая, разбит.

Вот и счастье пришло и сомненья прижгло,там, где рвется – там сухо и мелко:потому что любовь – у меня одного,а у целого мира – подделка.

«Но, как перевести, как выбить из трухи…»

Но, как перевести, как выбить из трухи —и флейты цвет, и вязкий звук ткемали,а я читал друзьям своих врагов стихи —они – боялись и не понимали.Вдруг мотылек, оконный старожил,мне оказал беспочвенную милость:взлетел, подлец, и крылышки сложил,и жизнь моя – сложилась.

«Ко мне приезжали друзья из Москвы…»