Наш общий друг. Часть 1

— Отъ мистрисъ Боффинъ. Она просила передать вамъ, что она съ величайшимъ удовольствіемъ приметъ васъ въ своемъ новомъ дом черезъ недлю или, самое большое, черезъ дв.

Миссъ Белла повернула къ нему личико съ слегка приподнятыми, прекрасными дерзкими бровями и опущенными рсницами, какъ будто говоря: «Прошу покорно! какъ же попало къ вамъ это порученіе?»

— Я только ждалъ случая, чтобы сказать вамъ, что я состою секретаремъ у мистера Боффина.

— Это не прибавитъ мн мудрости, такъ какъ я не знаю, что такое секретарь, — гордо отвтила Белла. — Значить ли это, что вы поступили въ услуженіе къ мистеру Боффину?

— Несовсмъ. Я поступилъ къ нему на службу.

Украдкой брошенный на лицо ея взглядъ сказалъ ему, что она не ожидала отъ него такого отпора.

— Стало быть, вы всегда будете у нихъ въ дом? — спросила она такимъ тономъ, какъ будто это сбавляло цну «ихъ дому».

— Всегда? — Нтъ. Но часто.

— Вотъ какъ! — протянула Белла съ нескрываемымъ огорченіемъ.

— Но мое положеніе будетъ не такое, какъ ваше. Вы гостья. Вы мало или, врне, почти вовсе не будете слышать обо мн. Я буду работать, а вы — развлекаться. Я долженъ буду зарабатывать свое жалованье, а вы будете веселиться и плнять…

— Плнять? Я васъ не понимаю, сэръ, — проговорила Белла, снова приподнявъ брови и опуская рсницы.

Не отвчая на эти слова, мистеръ Роксмитъ продолжалъ:

— Простите, но когда я въ первый день нашего знакомства увидлъ васъ въ черномъ плать…

«Такъ и есть!» мысленно воскликнула Белла. «Что я говорила своимъ? Всякому бросается въ глаза этотъ дурацкій трауръ».

— … Когда я увидлъ васъ въ черномъ плать, я не могъ понять этого страннаго различія въ костюм между вами и другими членами вашего семейства. Надюсь, съ моей стороны не было дерзостью думать объ этомъ?

— Нисколько, — высокомрно отвтила миссъ Белла. — А что вы объ этомъ думали, — вамъ, разумется, лучше знать.

Мистеръ Роксмитъ наклонилъ голову съ покорнымъ видомъ и продолжалъ:

— Съ тхъ поръ, какъ я ознакомился съ длами мистера Боффина, я неизбжно долженъ былъ разгадать одну маленькую тайну. И я позволю себ теперь сказать, что, по моему глубокому убжденію, многое въ вашей утрат, миссъ Вильферъ, можетъ быть вознаграждено. Я говорю только о деньгахъ. Утрата совершенно чужого человка, достоинства и недостатки котораго никто теперь уже не можетъ оцнить, вдь не идетъ въ счетъ. Что же касается остального, то эти добрйшіе люди (я говорю о Боффинахъ) такъ чистосердечно великодушны, такъ искренно желаютъ вамъ добра и такъ хотли бы… какъ бы это выразить… искупить чмъ-нибудь свое счастье, что вамъ стоитъ только пойти имъ навстрчу.

Онъ опять бросилъ на нее воровски-наблюдательный взглядъ и подмтилъ на ея лиц тщеславное торжество, котораго не могло скрыть напускное равнодушіе.

— Такъ какъ, благодаря случайному стеченію обстоятельствъ, мы съ вами сошлись подъ одной кровлей, а теперь судьба насъ сводитъ во второй разъ, то я и позволилъ себ, во избжаніе недоразумній, сказать вамъ эти немногія слова. Надюсь, вы не сочтете ихъ неумстными, — прибавилъ онъ почтительно.

— Я, право, не знаю, мистеръ Роксмитъ, какими мн ихъ считать, — отвтила молодая двица. — То, что вы сказали, для меня совершенная новость, и, можетъ быть, все это иметъ основаніе только въ вашемъ воображеніи.

— Увидите.

Лугъ, по которому они ходили, былъ какъ разъ противъ домика Вильфера. Выглянувъ въ окно и увидвъ свою дочку на совщаніи съ жильцомъ, разсудительная мистрисъ Вильферъ въ одну минуту накинула платокъ и вышла какъ будто случайно, на прогулку.

— Я только что говорилъ миссъ Вильферъ, — сказалъ Джонъ Роксмитъ, когда эта величественная матрона подошла къ нимъ, — что я, по вол случая, попалъ въ секретари къ мистеру Боффину.

— Я не имю чести быть интимно знакома съ мистеромъ Боффиномъ, — отвтила мистрисъ Вильферъ, помахивая своими перчатками въ хроническомъ припадк чувства собственнаго достоинства и смутной антипатіи къ названному джентльмену, — и не мн поздравлять мистера Боффина со сдланнымъ имъ пріобртеніемъ.

— Довольно скромнымъ, къ слову сказать, — вставилъ Роксмитъ.

— Извините, — гордо возразила мистрисъ Вильферъ, — достоинства мистера Боффина могутъ быть очень высоки въ сравненіи съ достоинствами прочихъ смертныхъ; — я допускаю, что они боле высоки, чмъ это можно заключить по наружности его супруги, — но считать его достойнымъ лучшаго помощника значило бы доводить смиреніе до умопомраченія.

— Вы слишкомъ любезны… Я говорилъ еще миссъ Вильферъ, что ее скоро ждутъ въ ея новую резиденцію.

— Я, какъ мать, уже изъявила молчаливое согласіе на предложеніе, сдланное моей дочери мистеромъ Боффиномъ, — проговорила мистрисъ Вильферъ, взмахнувъ перчатками и демонстративно пожимая плечами, — а потому теперь не ставлю препятствій.

При этомъ случа миссъ Белла не преминула осадить мамашу, сказавъ:

— Пожалуйста, мама, не говорите вздору.

— Потише, Белла! — сказала строго мистрисъ Вильферъ.

— Да, мама, я ршительно не хочу, чтобы меня длали смшной. Не ставите препятствій — какая нелпость!