Наш общий друг. Часть 1

Миссъ Белла Вильферъ становится на неопредленное время жилицей высоко-аристократическаго дома. Мистрисъ Боффинъ возитъ миссъ Беллу къ модистк и къ блошвейк: миссъ Белла одвается превосходно. Вениринги съ живйшимъ угрызеніемъ совсти длаютъ открытіе, что они не позаботились пригласить миссъ Беллу Вильферъ. Карточка мистрисъ Beнирингъ и карточка мистера Вениринга, съ достодолжнымъ покаяніемъ испрашивающія этой добавочной чести, немедленно появляются въ зал высоко-аристократическаго дома на кругломъ стол. Такое же упущеніе съ своей стороны усматриваетъ мистрисъ Тапкинсъ и быстро исправляетъ его — за себя, за миссъ Тапкинсъ, за миссъ Фредерику Тапкинсъ, за миссъ Антонину Тапкинсъ, за миссъ Мальвину Тапкинсъ и за миссъ Эсфирь Тапкинсъ, а равно и за мистрисъ Генри Джорджъ Альфредъ Свошель, рожденную Тапкинсъ.

Коммерческія книги алчутъ, коммерческіе рты жаждутъ золотого мусора золотого мусорщика. Когда мистрисъ Боффинъ вызжаетъ съ миссъ Вильферъ или когда мистеръ Боффинъ прогуливается, сменя по тротуару мелкой рысцой, рыбный торговецъ снимаетъ передъ ними шляпу съ самымъ искреннимъ уваженіемъ. Его приказчики обтираютъ пальцы о фартуки, прежде чмъ осмлиться сдлать подъ козырекъ мистеру Боффину или его дамамъ. Даже разинувшая ротъ лососина и золотистый головёнь, лежащіе въ рыбной на мраморномъ прилавк, какъ будто поворачиваютъ глаза въ ихъ сторону и непремнно подняли бы руки (если бъ у нихъ были бы руки) въ знакъ благоговйнаго удивленія. Самъ мясникъ, несмотря на то, что онъ человкъ довольно тучный и съ достаткомъ, теряется, не зная, куда двать свои ноги и руки, до того онъ старается выразить смиреніе и покорность, когда проходящіе мимо мистеръ и мистрисъ Боффинъ завидятъ его въ его говяжьей рощ. Боффиновой прислуг длаютъ подарки, и дальновидные люди, имющіе какія-нибудь дловыя отношенія съ мистеромъ Боффиномъ, встрчая на улиц его слугъ, вводятъ ихъ въ соблазнъ заманчивыми общаніями сдлать для нихъ то-то и то-то въ случа, если состоится то или то. Примръ: «Если бы мн удалось получить отъ мистера Боффина такой-то заказъ или такое-то порученіе, то, врьте мн, мой другъ, съ моей стороны послдовало бы нчто такое, что, надюсь, было бы вамъ не совсмъ непріятно».

Но никто не знаетъ лучше секретаря, распечатывающаго или читающаго письма хозяина, какая осада ведется противъ человка, отмченнаго перстомъ извстности. О, какое разнообразіе мусора предстаетъ его взору, — мусора, предлагаемаго въ обмнъ за золотой мусоръ золотыхъ мусорщиковъ! Требуются полукроны на постройку пятидесяти семи церквей, требуются шиллинги на подновленіе сорока двухъ приходскихъ пасторскихъ домовъ, нужны полупенсы на покупку двадцати семи органовъ, необходимы почтовыя марки на воспитаніе тысячи двухсотъ дтей. Не то чтобы отъ мистера Боффина требовались именно полукроны, шиллинги, полупенсы и почтовыя марки, но всякому извстно, да и нельзя этого не видть, что онъ человкъ такого сорта, отъ котораго можно ожидать пополненія нужной суммы. А благотворительныя учрежденія, о братъ мой во Христ! Вс они вчно въ стсненныхъ обстоятельствахъ, но необыкновенно расточительны по такимъ статьямъ, какъ типографскіе расходы. Вотъ большое, толстое частное письмо, запечатанное герцогской короной: Никодиму Боффину, эсквайру. «Милостивый Государь! Изъявивъ мое согласіе предсдательствовать на предстоящемъ годичномъ обд въ пользу такого-то фонда, будучи при этомъ глубоко проникнутъ сознаніемъ громадной пользы этого благороднаго учрежденія и понимая всю важность того, чтобы оно было поддержано такимъ спискомъ распорядителей, который показалъ бы публик, что въ немъ принимаютъ участіе извстные и достойные люди, я беру на себя смлость просить васъ по этому случаю принять на себя обязанности распорядителя. Въ ожиданіи (до 14-то числа сего мсяца) благопріятнаго отвта, остаюсь, милостивый государь, вашимъ покорнымъ слугою. Лисиндъ. P. S. Распорядительскій взносъ ограничивается тремя гинеями». Все это, конечно, очень любезно со стороны герцога Линсида (и весьма предусмотрительно дополнено постскриптумомъ), но только, къ сожалнію, налитографировано въ сотняхъ экземпляровъ и представляетъ блдную индивидуальность лишь въ адрес мистеру Боффину, эсквайру, написанномъ другой рукой. Вотъ два какихъ-то благородныхъ графа и одинъ виконтъ вс вкуп и не мене льстиво увдомляютъ мистера Боффина, эсквайра, что нкая почтенная дама изъ западной Англіи общаетъ пожертвовать кошелекъ съ двадцатью фунтами стерлинговъ въ пользу такого-то Общества, если двадцать человкъ предварительно пожертвуютъ по кошельку со ста фунтами каждый. Причемъ сіи благонамренные джентльмены прибавляютъ, что если Никодиму Боффину, эсквайру, угодно будетъ пожертвовать два или боле кошелька, то это не будетъ вразрзъ съ планами почтенной дамы изъ западной Англіи, лишь бы каждый кошелекъ былъ помченъ именемъ кого-нибудь изъ членовъ его почтеннаго и уважаемаго семейства.