Наш общий друг. Часть 1

— То есть какъ? Разстаться съ сестрой?

— Я не говорю этого, потому что не знаю ея. Я предоставляю ршить это вамъ. Я прошу васъ подумать, разсудить. Вамъ извстно, какая хорошая дорога лежитъ передъ вами.

— Да вдь это она, сестра моя, и помстила меня въ школу, — проговорилъ мальчикъ упрямо.

— Она поняла необходимость этого шага и потому ршилась на разлуку, — да! — согласился учитель.

Мальчикъ, котораго видимо обуяло раздраженіе или упрямство, или, другое, боле сложное чувство, казалось, боролся съ собой. Наконецъ, поднявъ глаза на учителя, онъ сказалъ:

— Теперь я бы хотлъ, чтобъ вы пошли со мной, мистеръ Гедстонъ, и взглянули на нее, хоть она еще и не устроилась. Да, я хотлъ бы, чтобъ вы пошли со мной, застали ее невзначай и могли сами составить о ней мнніе.

— Такъ вы серьезно не считаете нужнымъ предупреждать ее о моемъ посщеніи? — спросилъ учитель.

— Сестра Лиззи не нуждается въ предупрежденіяхъ, мистеръ Гедстонъ, — гордо отвтилъ мальчикъ. — Какая есть, такая и есть. Въ моей сестр нтъ ничего притворнаго.

Увренность въ ней пристала ему гораздо больше, чмъ сомнніе, съ которымъ онъ дважды боролся. Если себялюбіе было въ этомъ юнош худшимъ началомъ, то лучшее начало состояло, ужъ конечно, въ преданности ей. И власть лучшаго начала оказалась сильне.

— Хорошо, я могу удлить вамъ этотъ вечеръ, — сказалъ, подумавъ, учитель. — Я готовъ пройтись съ вами.

— Благодарю васъ, мистеръ Гедстонъ. Такъ идемте.

Брадлей Гедстонъ, въ приличномъ черномъ сюртук и жилет, въ приличной блой сорочк съ приличнымъ чернымъ форменнымъ галстухомъ, въ приличныхъ панталонахъ цвта перца съ солью, съ приличными серебряными часами въ жилетномъ карман на приличномъ волосяномъ шнурк вокругъ шеи, — смотрлъ вполн приличнымъ молодымъ человкомъ лтъ двадцати шести. Его никогда не видали въ другомъ костюм, и однако въ способ ношенія этого, вполн приличнаго костюма замчалась какая-то натянутость, какъ будто костюмъ и владлецъ его были несовсмъ прилажены другъ къ другу, что въ общемъ напоминало мастерового въ праздничный день. Мистеръ Гедстонъ механически пріобрлъ изрядный запасъ педагогическихъ познаній. Онъ могъ механически ршать въ ум ариметическія задачи, могъ механически пть по нотамъ, механически играть на разнообразныхъ инструментахъ, даже на большомъ церковномъ орган. Съ самаго ранняго дтства умъ его сдлался мстомъ механическаго склада товаровъ. И этотъ оптовый магазинъ былъ такъ удобно устроенъ, что былъ всегда готовъ удовлетворить спросу мелочныхъ торговцевъ: тутъ исторія, тамъ географія, направо астрономія, налво политическая экономія; естествовдніе, физика, цифры, музыка, низшая математика. Чего только тамъ не было, и все на своихъ мстахъ. Забота о такомъ размщеніи сообщила всей вншности мистера Гедстона озабоченный видъ, а привычка или спрашивать, или отвчать на вопросы, придала его манерамъ какую-то странную подозрительность, точно онъ всегда лежалъ въ засад, подстерегая врага. На лиц его читалось какое-то навки застывшее безпокойство. Это лицо свидтельствовало о прирожденной медлительности или вялости ума, которому не легко достаются пріобртенія и которому приходится длать усилія, чтобы удержать то, что уже пріобртено. Этотъ человкъ вчно, казалось, тревожился, не затерялось ли что нибудь изъ товаровъ его умственнаго депо, и проврялъ количество, чтобъ успокоить себя. Кром того, необходимость постоянно подавлять то-то, чтобъ опростать мсто тому-то, какъ будто придавила и его самого. Тмъ не мене въ немъ чувствовалось еще довольно жизни и огня (хоть и тлющаго), — огня, наводившаго на мысль, что если бъ въ ранней юности Брадлей Гедстонъ попалъ во флотъ онъ былъ бы не послдней спицей въ корабельной команд. Говоря о своемъ происхожденіи, онъ становился непомрно гордъ, сумраченъ и угрюмъ. О, какъ бы онъ желалъ, чтобъ оно было предано забвенію! Впрочемъ немногіе и знали о происхожденіи Брадлея Гедстона.

Посл нсколькихъ посщеній вышеописанной сумбурной школы онъ не могъ не отмтить своимъ особымъ вниманіемъ школьника Гексама. Мальчикъ, безспорно способный возвыситься до младшаго учителя, безспорно могущій оправдать довріе наставника, который поможетъ ему выдвинуться. Къ этимъ соображеніямъ, быть можетъ, присоединилось и одно далекое воспоминаніе — воспоминаніе о «бдномъ маломъ», который отнын долженъ былъ подлежать забвенію. Почему бы то ни было, но только Брадлей Гедстонъ мало-по-малу и не безъ хлопотъ перевелъ Чарли въ свою школу и доставилъ ему кое-какія занятія за столъ и квартиру. Таковы были обстоятельства, по милости которыхъ мы застали мистера Гедстона и юнаго Чарли Гексама за вышеописанной бесдой въ одинъ осенній вечеръ. Да, осенній, ибо прошло уже цлыхъ полгода съ того дня, когда хищная птица лежала мертвою на берегу.