Наш общий друг. Часть 1

Об школы — ибо ихъ было дв для двухъ половъ — находились въ той части тянущейся къ Темз плоской равнины, гд Кентское графство встрчается съ Суррейскимъ и гд желзныя дороги проходятъ черезъ огороды, которые скоро совсмъ погибнутъ подъ ними. Об школы были недавно отстроены, и повсюду кругомъ было такое множество такихъ же точно школъ, что вс ихъ можно было принять за одно и то же безпокойное зданіе, надленное даромъ передвиженія, какъ Аладиновъ дворецъ. Вся мстность со своими постройками производила такое впечатлніе, точно какой-то безтолковый ребенокъ вынулъ изъ ящика кучу игрушекъ и разбросалъ ихъ кругомъ какъ попало. Тутъ одна сторона новой улицы; тамъ огромная одинокая полпивная, обращенная куда-то въ пространство безъ цли и смысла. Тутъ другая, недоконченная улица, но уже готовая развалиться; тамъ церковь. Тутъ большой новый магазинъ; тамъ полуразрушенная, ветхая загородная вилла. Тутъ какая-то путаница черныхъ канавъ, сверкающихъ на солнц парниковъ, необработанныхъ полей, роскошно воздланныхъ огородовъ, кирпичныхъ водостоковъ, высокихъ арокъ надъ каналами, и везд много безпорядка, грязи и тумана, — совершенно какъ будто безтолковый ребенокъ толкнулъ столъ съ игрушками и легъ спать.

Но среди школьныхъ строеній и школьныхъ учителей, сработанныхъ по новйшему образцу, вс подъ одинъ уровень, оказалась и старинная модель, сформировавшая много человческихъ жизней на добро и на зло. Эта модель олицетворялась въ школьной учительниц миссъ Пичеръ, поливавшей цвты въ ту минуту, когда мистеръ Брадлей Гедстонъ со своимъ спутникомъ вышли на прогулку. Миссъ Пичеръ поливала цвты на маленькомъ сорномъ клочечк земли, именуемомъ садикомъ и примыкавшемъ къ ея маленькой офиціальной резиденціи съ маленькими окошечками, напоминавшими игольныя ушки, и съ маленькими дверками, похожими на переплетъ учебныхъ книгъ.

Маленькая, чистенькая, методичная, сіяющая пышечка — съ розовыми щечками и звонкимъ голоскомъ, — такова была миссъ Пичеръ. Маленькая швейная подушечка, маленькій несессеръ, маленькая книжечка, маленькій рабочій ящичекъ, маленькая табличка всовъ и мръ, маленькая женщина — все подъ стать. Она сумла бы написать на любую тему маленькое разсужденьице въ грифельную доску величиной, начинающееся слва наверху съ одной стороны и кончающееся справа внизу съ другой, — и разсужденьице было бы строго согласовано съ правилами грамматики. Если бы мистеръ Брадлей Гедстонъ адресовалъ ей письменное брачное предложеніе, она наврно отвтила бы ему маленькимъ разсужденьицемъ на эту тему, ровно въ грифельную доску величиной, но, конечно, отвтила бы да, потому что любила его. Приличный волосяной шнурокъ, обвивавшійся вокругъ его шеи и охранявшій его часы, былъ предметомъ ревности для нея. Она сама съ восторгомъ обвилась бы вокругъ его шеи и охраняла бы его, — его, безчувственнаго и холоднаго по той простой причин, что онъ не любилъ ея.

Любимая ученица миссъ Пичеръ подносила ей въ ведерк воду для наполненія лейки въ тотъ моментъ, когда мистеръ Гедстонъ и его юный спутникъ вышли на прогулку. Любимая ученица миссъ Пичеръ въ достаточной мр отгадала состояніе сердца своей наставницы для того, чтобы почувствовать необходимость самой влюбиться въ юнаго Чарли Гексама. Такимъ образомъ среди махровыхъ розъ и двойного ряда желтофіолей произошло двойное трепетанье, когда наставникъ и воспитанникъ заглянули черезъ маленькую ршетку въ маленькій садикъ.

— Славный вечеръ, миссъ Пичеръ! — сказалъ учитель.

— Прекрасный вечеръ, мистеръ Гедстонъ, — сказала миссъ Пичеръ. — Вы вышли погулять?

— Да, мы съ Гексамомъ предпринимаемъ дальнюю прогулку.

— Превосходная погода для дальней прогулки, — замтила миссъ Пичеръ.

— Наша прогулка, впрочемъ, скоре дловая, чмъ для моціона.

Опрокинувъ свою лейку кверху дномъ и очень заботливо выливъ на цвтокъ нсколько послднихъ капель, точно въ нихъ заключалась особенная волшебная сила, которая къ утру должна была превратить этотъ цвточекъ въ Джековъ бобъ [13], миссъ Пичеръ приказала снова наполнить лейку своей учениц, разговаривавшей съ Чарли Гексамомъ.

— Прощайте, миссъ Пичеръ, — сказалъ учитель.

— Прощайте, мистеръ Гедстонъ, — сказала учительница.

Ученица миссъ Пичеръ, какъ истая школьная ученица, до того пропиталась школьной привычкой поднимать руку (словно подзывая кебъ или омнибусъ) всякій разъ, какъ находила нужнымъ сообщить миссъ Пичеръ о какомъ-нибудь своемъ наблюденіи, что часто длала это и въ домашнемъ быту. Такъ она сдлала и теперь.

— Ну, Маріанна? — спросила миссъ Пичеръ.

— Съ нашего позволенія, миссъ, Гексамъ мн сказалъ, что они идутъ къ его сестр.

— Я думаю, это неправда, — сказала миссъ Пичеръ:- у мистера Гедстона не можетъ быть никакого дла къ этой сестр.

Маріанна опять подняла руку.

— Ну, Маріанна?

— Я только хотла сказать, миссъ, что, можетъ быть, у Гексама и есть къ ней дло.

— Можетъ быть, — согласилась миссъ Пичеръ; — объ этомъ я не подумала. Да впрочемъ не все ли мн равно?

Маріанна опять подала свой знакъ къ вниманію.

— Ну, Маріанна?

— Говорятъ, она очень хороша собою.