Наш общий друг. Часть 1

Отъ Твемло Венирингъ мчится въ контору Подснапа, застаетъ Подснапа читающимъ, стой у камина, газеты, расположеннымъ ораторствовать по поводу сдланнаго имъ удивительнаго открытія, что Италія вовсе не Англія. Онъ почтительно испрашиваетъ у Подснапа извиненія въ томъ, что прервалъ потокъ его мудрыхъ рчей, и увдомляетъ его, откуда дуетъ втеръ. Онъ говоритъ Подснапу, что политическія ихъ мннія сходятся, даетъ понять Подснапу, что онъ, Венирингъ, составилъ свои политическія убжденія, сидя у ногъ его, Подснапа, и выражаетъ горячее желаніе знать, примкнетъ ли къ нему Подснапъ.

Подснапъ говорить съ нкоторою строгостью:

— Прежде всего, Венирингъ, скажите мн прямо: вы моего совта просите?

Венирингъ бормочегь что-то въ род того, что «какъ старый и дорогой его другъ»…

— Да, да, все это хорошо, — перебиваетъ его Подснапъ, — но вы скажите прямо: вы ршились принять это мстечко Покетъ-Бричезъ, или же вы спрашиваете моего мннія, принять вамъ его или нтъ?

Венирингъ повторяетъ, что сердце его алчетъ и душа его жаждетъ, чтобы къ нему примкнулъ Подснапъ…

— Ну, такъ я пойду съ вами на чистоту, Beнирингъ, — говоритъ Подснапъ, сдвигая брови. — Я не интересуюсь парламентомъ. Вы, кажется, можете заключить это изъ того факта, что меня тамъ нтъ.

Еще бы, конечно! Ему, Венирингу, это хорошо извстно. Понятно, онъ знаетъ, что если бы только Подснапъ пожелалъ, онъ бы давно былъ въ парламент.

— Я не интересуюсь парламентомъ, — повторяетъ Подснапъ, замтно смягчаясь. — Быть въ немъ или не быть — это ничего не мняетъ въ моемъ положеніи. Но я не хочу мшаться въ дла людей, находящихся въ другомъ положеніи. Вы полагаете, что вамъ стоитъ тратить время на политику и что для вашего положенія это важно, — такъ, что ли?

Надясь все-таки, что Подснапъ примкнетъ къ нему, Beнирингъ «полагаетъ», что такъ.

— Стало быть, вы не спрашиваете моего совта, — говоритъ сурово Подснапъ. — Хорошо. Такъ я вамъ и не дамъ совта. Но вы просите моей помощи. — Хорошо. Я буду за васъ хлопотать.

Beнирингъ мгновенно призываетъ на него благословеніе Неба и сообщаетъ, что Твемло уже хлопочетъ. Подснапу несовсмъ-то нравится, что кто-то уже хлопочетъ. Онъ находитъ это не вполн дозволительнымъ, но, подумавъ, допускаетъ Твемло, снисходительно заявляя, что эта старушка съ хорошими связями, пожалуй, не повредитъ длу.

— Сегодня у меня нтъ никакихъ особенныхъ длъ, — прибавляетъ Подснапъ, — и я повидаюсь кое съ кмъ изъ вліятельныхъ лицъ. Я приглашенъ сегодня на обдъ, но я пошлю мистрисъ Подснапъ, а самъ отдлаюсь и буду обдать у васъ въ восемь. Весьма важно знать, какъ подвигаются хлопоты. Мы сравнимъ результаты моихъ и вашихъ ходовъ… Да, вотъ что: вамъ надо пару дятельныхъ, энергичныхъ господъ съ приличными манерами для разъздовъ.

Венирингъ, поразмысливъ, вспоминаетъ о Бутс и Бруэр.

— Ахъ, это т два, съ которыми я встрчался у васъ въ дом? — говоритъ Подснапъ. — Да. Они годятся. Пусть каждый изъ нихъ найметъ себ по кебу и разъзжаетъ.

Венирингъ не забываетъ упомянуть о блаженств, которое онъ испытываетъ, обладая столь преданнымъ другомъ, надленнымъ притомъ рдкимъ даромъ такихъ великихъ административныхъ внушеній, и искренно восторгается предстоящими разъздами Бутса и Бруэра, какъ идеей, положительно имющей характеръ избирательной агитаціи и до странности похожей на серьезное дло. Затмъ, распростившись съ Подснапомь, онъ на всхъ рысяхъ налетаетъ на Бутса и Бруэра, которые съ восторгомъ примыкаютъ къ нему и стремительно разъзжаются въ противоположныя стороны, каждый въ своемъ кеб. Посл этого Венирингъ снова детъ къ законовду, облеченному довріемъ Британіи, улаживаетъ съ нимъ кое-какія длишки деликатнаго свойства и наконецъ составляетъ адресъ къ независимымъ избирателямъ Покетъ-Бричеза, торжественно возвщающій имъ, что онъ, Венирингъ, готовъ явиться къ нимъ за голосами, подобно моряку, возвращающемуся на пепелище своей ранней юности. Послдняя фраза, надо замтить, ничуть не теряетъ цны отъ того, что Венирингъ ни разу въ жизни не бывалъ даже по близости отъ Покетъ-Бричеза, да и теперь не очень твердо знаетъ, гд оно обртается.

Въ продолженіе этихъ часовъ, чреватыхъ событіями, мистрисъ Венирингъ въ свою очередь не лнится. Не успваетъ карета подъхать къ подъзду, какъ она садится въ нее и отдаетъ приказъ: «Къ леди Типпинсъ». Сія неотразимая волшебница живетъ въ Бельгрэвскихъ краяхъ, надъ корсетницей съ моделью замчательной красавицы въ окн перваго этажа, — красавицы въ естественный ростъ въ голубой шелковой юбк и со шнуркомъ отъ корсета въ рук, въ невинномъ удивленіи поглядывающей себ черезъ плечо на городъ. Да и есть чему подивиться, когда одваешься при такихъ обстоятельствахъ.

Дома леди Типпинсъ? — Леди Типпинсъ дома, въ темненькой комнатк. Ея спина (подобно спин красавицы перваго этажа, хотя и по другой причин) обращена къ свту. Леди Типпинсъ такъ удивлена, видя дорогую мистрисъ Beнирингъ въ такую рань, «среди ночи», какъ выражается эта милашка, что глаза ея широко раскрываются подъ наплывомъ этого чувства.