Наш общий друг. Часть 1

— Благодарю васъ, сэръ, я обыкновенно читаю съ джиномъ пополамъ съ водой, — отвтилъ мистеръ Веггъ, какъ будто чтеніе вслухъ было для него дломъ привычнымъ.

— Это смазываетъ горло, Веггъ, не такъ ли? — спросилъ съ невиннымъ любопытствомъ мистеръ Боффинъ.

— Нтъ, сэръ, — возразилъ холодно Веггъ. — Едва ли можно такъ выразиться. Я бы сказалъ: смягчаетъ горло. Смягчаетъ — вотъ слово, которое употребилъ бы я въ этомъ случа, мистеръ Боффинъ.

Его деревянное чванство и плутовство шли въ уровень съ радостными ожиданіями его жертвы. Мелькавшія въ его продажномъ ум различныя средства, помощью которыхъ можно было извлечь выгоду изъ новаго знакомства, ни на секунду не заглушали въ немъ главной мысли, естественной въ обманщик,- мысли о томъ, чтобы какъ-нибудь не продешевить своихъ услугъ.

Та мода, которой поклонялась мистрисъ Боффинъ, не была такимъ неумолимымъ божествомъ, какъ глупый идолъ, который, вообще боготворятъ подъ этимъ именемъ, и потому не помшала ей приготовить смсь джина съ водой для ученаго гостя и даже радушно спросить, понравился ли ему напитокъ. Мистеръ Веггъ удостоилъ ее милостивымъ отвтомъ и возслъ на ученую скамью, а мистеръ Боффинъ торжественно расположился на противоположной, приготовившись слушать.

— Сожалю, что не могу предложить вамъ трубки, Веггъ, — сказалъ онъ, набивая свою собственную. — Вы не можете длать два дла заразъ. Ахъ да, постойте! Забылъ вамъ сказать: если вы, придя къ намъ и оглянувъ нашу комнату, замтите на полкахъ что-нибудь такое, что вамъ по вкусу, — скажите прямо.

Веггъ, только что собравшійся надть очки, сейчасъ же положилъ ихъ на стол ь и съ живостью сказалъ:

— Вы угадываете мои мысли, сэръ. Кажется, глаза меня не обманываютъ: мн кажется, вонъ тамъ я вижу пи… пирогъ. Вдь это пирогъ?

— Пирогъ, Веггъ, пирогъ, — отвтилъ мистеръ Боффинъ, бросая взглядъ сожалнія на упадокъ и разрушеніе.

— Или я не могу распознать запаха фруктовъ, или это пирогъ съ яблоками, — прибавилъ Веггъ.

— Это пирогъ съ телятиной и ветчиной, — сказалъ мистеръ Боффинъ.

— Неужто, сэръ? А вдь, право, трудно сказать, есть ли на свт пирогъ лучше пирога съ телятиной и ветчиной, — проговорилъ съ чувствомъ мистеръ Веггъ.

— Не желаете ли кусочекъ?

— Благодарю васъ, мистеръ Боффинъ. Какъ не пожелать по вашему любезному приглашенію! Я не позволилъ бы себ такой вольности ни въ какой другой компаніи, сэръ, но въ вашей… Не мшало бы еще къ этому немножко мясного желэ, въ особенности, если пирогъ пересоленъ, что часто бываетъ, когда онъ съ ветчиной. Желе тоже смягчаетъ… органъ — (Мистеръ Веггъ не пояснилъ, какой органъ: онъ употребилъ это слово въ его общемъ значеніи).

Пирогъ былъ снятъ съ полки. Мистеръ Боффинъ вооружился терпніемъ и ждалъ, пока Веггъ, работая ножомъ и вилкой, не уничтожилъ всего блюда. Онъ только воспользовался случаемъ замтить, что хотя въ строгомъ смысл и несообразно съ модою держать на виду все то, чему слдуетъ храниться въ кладовой, но что онъ (мистеръ Боффинъ) считаетъ это боле сообразнымъ съ правилами гостепріимства, а потому полагаетъ, что вмсто того, чтобы говорить гостю: «У меня тамъ внизу, въ кладовой, есть такія-то и такія-то яства: не прикажете ли чего-нибудь подать?», гораздо проще сказать ему: «Взгляните на полки, и если что вамъ по вкусу, мы сейчасъ снимемъ».

Наконецъ мистеръ Веггъ отодвинулъ тарелку и надлъ очки. Мистеръ Боффинъ закурилъ трубку и ясными глазами воззрился на открывающійся передъ нимъ новый міръ. Мистрисъ Боффинъ откинулась, сообразно съ модой на спинку дивана, какъ женщина, готовая принять участіе въ чтеніи, если будетъ возможно, но и готовая отправиться спать, если найдетъ невозможнымъ принять таковое участіе.

— Гмъ, гмъ! — откашлялся Веггъ и началъ: — Итакъ, мистрисъ и мистеръ Боффинъ, передъ нами первая глава перваго тома упадка и разрушенія Рус…

Тутъ онъ вглядлся въ книгу пристальне и умолкъ.

— Что тамъ такое, Веггъ?

— Да вотъ что, сэръ: мн, знаете, приходитъ въ голову, — проговорилъ мистеръ Веггъ съ вкрадчивой откровенностью, заглянувъ еще разъ въ книгу, — мн приходитъ въ голову, что давеча утромъ вы сдлали маленькую ошибку. Я и хотлъ было ее поправить тогда, да какъ-то позабылъ. Мн кажется, вы сказали: Русской имперіи, сэръ?

— Конечно, Русской. А разв не такъ?

— Нтъ, сэръ. Римской, Римской.

— Какая же тутъ разница, Веггъ?

— Разница, сэръ? — Мистеръ Веггъ замтно смшался и готовъ былъ совсмъ растеряться, какъ вдругъ свтлая мысль блеснула у него въ голов. — Разница, сэръ? Вашимъ вопросомъ вы меня конфузите, мистеръ Боффинъ. Я долженъ вамъ замтить, что объясненіе разницы лучше отложить до другого случая, когда мистрисъ Боффинъ не почтитъ насъ своимъ присутствіемъ. При мистрисъ Боффинъ, сэръ, объ этомъ лучше не говорить.

Мистеръ Веггъ вышелъ изъ затрудненія и нетолько вышелъ изъ него съ торжествомъ, но, повторивъ съ приличной деликатностью: «При мистрисъ Боффинъ объ этомъ лучше не говорить», усплъ свалить всю неловкость положенія на Боффина, почувствовавшаго, что онъ жесточайшимъ образомъ попался впросакъ.