Нашествие

— Простите, что? — Очнулась. — Ах, это? — Прикоснулась перчаткой к скуле: — Ухаб на дороге. Перевернулась коляска.

— Какое несчастье, — кивнула сочувственно госпожа Облакова. — Счастливо обошлось.

— Госпожа фон Бокк в прошлом году перевернулась в карете, сломала рёбра, — вставила рядом какая-то дама.

— Дорогая, — тут же продел её руку в свою Егошин, — идёмте, господин губернатор желал увидеть мою супругу.

Но губернатору было не до них.

Егошин дальнозорко разглядел, что лысина его слишком уж красна. И притормозил свой павлиний ход. Поднялся на цыпочки, чтобы разглядеть, кто был причиной смятения.

Перед лицом губернатора дёргался белёсый господин.

«Чиновник, присланный Синодом. Норов», — узнал его Егошин, он так же профессионально, как карты, запоминал и лица, ибо и то и другое было жизненно важно в его делах.

Егошин подтянул жену, как буксир. Просочился в толпе поближе, чтобы расслышать, что шипит Норов.

— Голубчик, — не знал, куда деваться, губернатор, тон его был такой, что голубчиком он Норова уж точно не считал. — Но господина Бурмина здесь не было и нет! Я встретил каждого гостя и гостью!

— Он бежал! — брызгал Норов слюной. — Теперь его не найти!.. Он может быть где угодно! И скорее всего, уже очень отсюда далеко! Чёрт вас побери!

«Чёрт меня подери, — подумал Егошин. — Он сечёт губернатора, как мальчишку. С этим господином надо бы поаккуратнее».

— Я вас п-попрошу… — Губернатор негодовал. Но без уверенности. Он был смятен и даже пристыжен. Но заикнулся: — Вина господина Бурмина не установлена…

Норов добил его:

— Я вас предупреждал! Я вас предупреждал официально! — взмахнул пальцем он. — Пеняйте на себя.

Госпожа Облакова стояла у колонны. Большое окно за её спиной казалось тёмным фоном картины, заключённой в прямоугольную раму. Мрачноватый пейзаж в английском вкусе. «Готова спорить, я знаю, кого она высматривает», — подумала Алина, сложила веер и незаметно отчалила от матери, которая громко изумлялась госпоже Егошиной:

— Какие очаровательные бриллианты, дорогая Элен! Мне кажется, я видела такое ожерелье на графине Гагиной. Ах, конечно, просто похожее.

«Интересно, а что скрывает эта парочка?» — с любопытством подумала про Несвицких Елена: такие строгие, такие нравственные…

— Нет, это действительно ожерелье графини Гагиной, — ответила приветливо и просто.

Княгиня Несвицкая изумлённо захлопнула рот и заморгала. Елена насладилась новым чувством победы. Добавила с мягкой улыбкой:

— А теперь моё.

К Облакову сунулся адъютант. Что-то прошептал. Почтительно отпрянул. Мари вопросительно посмотрела на мужа.

— Фельдъегерь из Полоцка.

И быстро пошёл за адъютантом вон. Его ухода никто не заметил.

Мари оглядывала толпу гостей. Просеивала её взглядом. Видела, как смятен губернатор. Перед ним прыгал этот приезжий чиновник. Что-то церковное, кажется. А может, и нет. Какая разница… Она глядела направо, налево. Зала уже заполнилась блестящим шумом. Группы гостей сходились в летучих разговорах. Снова расходились. Открывали обзор, закрывали, открывали вновь. Бурмина не было нигде.

— Ни вашего брата, ни моего, ни господина Бурмина, ни даже этого глупого Савельева. Куда все делись? Как-то маловато кавалеров сегодня, вы не находите?

Мари обернулась. Княжна Несвицкая многозначительно-ядовито ухмыльнулась.

«Что ей надо?» — рассеянно нахмурилась Мари. Ответила:

— Я не знаю. Я не собиралась танцевать.

— Да? Так жаль. Ах, пойду. Уже становятся пары. А я обещала господину Шишкину.

И точно: с хоров загремел полонез. Хозяин взял за руку княгиню Несвицкую.

— А где же ваш милый муж? — Перед Мари была губернаторша. Любезная улыбка смягчала её недоумение.

Мари спохватилась: Облаков должен был вести в полонезе хозяйку вечера.

— Ах, извините его великодушно. Фельдъегерь только что прискакал из Полоцка. Там император.

— О, — губернаторша закивала с видом, который говорил, что она понимает государственную необходимость. Но делать что-то было надо. Губернатор уже оглядывался из центра залы, недоумевая, где вторая пара.

— Не окажете ли мне честь, сударыня? — подскочил, шаркнул старый граф Ивин. — Ох уж этот мой вечно занятой зять.

Губернаторша подала ему руку, погрозила пальцем Мари:

— Но нам будет не хватать вашего мужа.

И с улыбкой дала себя повести.

Музыка гремела. Раскалённые вопли труб взвивались, как ракеты. Лопались фейерверком. Пары стояли друг за другом. Полонез торжественно двинулся. Всё новые и новые пары вставали, пристраивались вслед, удлиняли гремучий хвост танца, похожего на процессию.

Госпожа Облакова стояла спиной к окну. Она не видела, что по другую сторону его вынырнул из темноты, припал к стеклу отвратительный грязный мужик. Видно, охота была убогому поглазеть, как господа развлекаются.

Только вдруг весь встрепенулся. Постучал по стеклу костяшками кулака. Что-то крикнул: рот круглой дыркой.

Стал шлёпать по стеклу ладонями. Оно дрожало. Под его ударами снаружи. От величаво-праздничного грохота музыки изнутри. От поступи танцующих мерно гудел паркет.

Мари, оглохшая от медной торжественности полонеза, не оборачивалась.