Наследник пепельной собаки

— Зачем ты это сделал? — прошептал потрясенный Фаустус, подсунувшись прямо под горячее ухо Роди.

— Твое дело поучаствовать в выставке и доказать, что ты не только породистый, но и чистопородный! А уж дальше — посмотрим, авось, собачье счастье тебя и вывезет, — точно так же в самое ухо ответил тот.

Со стороны же можно было подумать, что два однопометника ласково кусают друг друга за уши.

Внезапно все стихло. На середину поляны вышел поджарый риджбек, из-за своего загадочного узора на спине всегда служивший герольдом. Вдоль всей спины против шерсти у него рос гребень с двумя одинаковыми завитками на конце. Такого узора нет больше ни у одной породы собак в мире.

— Слушайте, жители Хундарики! — провыл он, но вой этот всем собравшимся показался голосом ангела. — Три тысячи пятьсот шестьдесят седьмая выставка открыва-а-ается!

В ответ ему завыли, зарычали, завизжали и залаяли сотни собачьих глоток. Молчали только одни басенджи — лесные псы, вообще не умеющие лаять, самые первобытные из всех современных собак. Впрочем, они и так всегда держались отдельно, и мало кто знал о них вообще что-нибудь.

— Слушайте, жители Хундарики! — опять завыл риджбек на еще более высокой ноте. — Объявляются правила! Всем, у кого есть скрытые пороки, предлагается самим покинуть выставку! Всем, у кого нет подлинной родословной, предлагается сделать то же самое!

Фаустус сгорбился и постарался стать совсем незаметным.

Сейчас ему хотелось вообще исчезнуть куда-нибудь.

Но бдительная Ежевика, стоявшая сзади, ловко укусила его за правую поджилку — а это самый опасный укус таксы! — и он мгновенно распрямился.

— Держись!

— Парад участников в этот раз отменяется! — продолжал завывать герольд. — Победитель же в этом году получает возможность выполнить любое свое желание!

Последнее заявление было встречено одобрительным рёвом.

Глаза Роди блеснули. Он ничуть не сомневался в том, что выиграет выставку. Не ему ли с тех пор, как на десятый день после рождения у него открылись ушки, говорили, что он сложен, как Аполлон? Не он ли с того дня, как открыл глаза, видел, что лучше его нет никого вокруг? Не у него ли шелковая шерсть, железная стойка на птицу и чутье, лучше, чем у всех обитателей Хундарики?

Он выиграет — и будет прощён! Он вернется домой! Он раскопает заветную ямку!

Глава девятнадцатая

Быть или не быть

Родя действительно с легкостью обошел соперников. Он обогнал всех, прыгнул выше всех, нашел закопанный кусок сыру мгновенно и показал, что умеет ходить всеми доступными собакам аллюрами: трусцой, крупной рысью, наметом, галопом и шагом.

Но, выигрывая, Родя каждый раз чувствовал, что в затылок ему дышит Фаустус.

Сначала ему это даже нравилось. Раз уж бедняга выступает под их родовым именем, то пусть не плетется в хвосте, а умножает славу рода. Но когда Фаустус едва не обошел его в правильности поиска, Родя заволновался не на шутку.

Но вот начались восьмерки. Родя сам знал за собой свою горячность. Вместо того, чтобы идти правильным плавным зигзагом, он начинал рваться из стороны в сторону. Запахи так и таскали его туда-сюда. Фаустус же шел размеренно и четко.

Это были последние этапы. Испытания приближались к концу. То тут, то там начинали вспыхивать ссоры, а иногда и драки. И потому, зная, как нервничают все уставшие собаки, к окончанию выставки на Выставочной поляне всегда появлялись доберманы.

Они обычно подходили со стороны Большого Леса и до последнего момента сидели в кустах, наблюдая за порядком незаметно и тихо. Вмешивались они только в крайних случаях, не желая портить праздник.

Вот и сейчас все было более или менее тихо, но Родя своим богатым нюхом уже почувствовал, что доберманы близко. Хорошо еще, что охотничьи собаки находились от Большого Леса дальше всех!

Только бы успеть стать победителем! Тогда ему уже никто не будет страшен!

Наконец подошла и последняя часть испытания. На первый взгляд она казалась самой легкой. Надо было просто медленно пройти перед тремя догами, но пройти так, чтобы как можно эффектней показать все свои достоинства.

Разумеется, уж тут Роде не могло быть равных среди всех щенков Хундарики! Он сел и приготовился блеснуть. Вот прошли уже почти все, вот остался один Фаустус…

Родя впился глазами в его изящную фигурку. Надо было отдать должное несчастному — прошел он безукоризненно. Стильно, достойно, красиво. Малыш точно не наврал: так пройти могут только настоящие наследники великих собак, у кого в жилах нет ни капли примеси непородистых псов!

Доги одобрительно заворчали и стали перешептываться, ласково поглядывая на Фаустуса. Тот оживился. Шерсть его заблестела золотом, глаза приняли цвет гречишного мёда, и на печальной морде впервые появилась улыбка.

Да, он может стать победителем… И может исполнить любое свое желание… И получить, наконец, родословную, которая сделает бродягу полноправным жителем Хундарики. Все это может произойти… если только не он, Рёдмиран Ибсен! Он, Родя, который сейчас лениво и небрежно пройдется перед судейским столом — и лишит ни в чем неповинного Фаустуса всякого будущего.